Божественная комедия. Самая полная версия - [10]

1 День отходил и сумрак пал в долины,

Всем на земле дозволив отдохнуть

От их трудов; лишь я один единый

День отходил и сумрак пал в долины

4 Готовился на брань — в опасный путь,

  На труд, на скорбь, о чем рассказ правдивый

  Из памяти дерзаю почерпнуть.

7 О высший дух, о музы, к вам призывы!

  О гений, всё, что зрел я, опиши,

  Да явится полет твой горделивый!

10 Я начал так: «Всю мощь моей души

    Сперва измерь, поэт-путеводитель;

    Потом со мной в отважный путь спеши.

13 Ты говорил, что Сильвиев родитель,

    Еще живой и тленный, низходил

    Свидетелем в подземную обитель.

16 Но если жребий так ему судил,

    То вспомнив, сколько приобрел он славы

    И кто сей муж, и как правдив он был, —

19 Почтет его достойным разум здравый:

    Он избран был, чтоб некогда создать

    Великий Рим и быть отцом державы, —

22 Державы той, где — подлинно сказать —

    Престол священный сам Господь поставил

    Наместникам Петровым восседать.

25 В сем странствии — ты им его прославил —

    Узнал он путь к победе над врагом

    И тем тиару папам предоставил.

28 Сосуд избранья в небе был потом,

    Да снищет там той вере подкрепленье,

    Что мир ведет спасения путем.

31 Но мне ль идти? Кто дал соизволенье?

    Я не Эней, не Павел; сам не зрю,

    И кто ж узрит во мне к тому влеченье?

34 И так, коль дерзкий подвиг сотворю,

    Страшусь, в безумие он мне вменится.

    Мудрец, ясней поймешь, чем говорю».

37 Как тот, кто хочет, но начать страшится,

    Полн новых дум, меняет замысл свой,

    Отвергнув то, на что хотел решиться, —

40 Так я томился в мрачной дебри той,

    И мысль свою, обдумав, кинул снова,

    Хоть предан был вначале ей одной.

43 «Коль я проник вполне в значенье слова, —

    Возвышенная мне сказала тень, —

    Твоя душа познать боязнь готова.

46 Боязнь людей отводит каждый день

    От честных подвигов, как призрак ложный

    Страшит коня, когда ложится тень.

49 Но выслушай — и страх рассей тревожный, —

    Что моего пришествия вина

    И что открыл мне жребий непреложный.

52 Я с теми был, чья участь не полна;

    Там, слыша голос Вестницы прекрасной,

    Я вопросил: что повелит она?

55 Светлей звезды в очах горел луч ясный,

    И тихим, стройным языком в ответ

    Она рекла как ангел сладкогласный:

58 «О Мантуи приветливый поэт,

    Чья слава свет наполнила далеко

    И будет в нем, пока продлится свет!

61 Любимец мой, но не любимец рока,

    Препону встретил на брегу пустом

    И вспять бежит испуганный жестоко.

64 И я страшусь: так сбился он на нём,

    Что уж не поздно ль я пришла с спасеньем,

    Как в небесах была мне весть о том.

67 Подвигнись в путь и мудрым убежденьем

    Все для его спасенья уготовь:

    Избавь его и будь мне утешеньем,

70 Я, Беатриче, умоляю вновь;

    Меня от звезд, куда стремлюсь желаньем,

    Подвигла, речь вложив в уста, любовь.

73 Там, пред моим Владыкой, с состраданьем,

    Поэт, я часто похвалюсь тобой».

    Умолкла тут… И начал я воззваньем:

Я, Беатриче, умоляю вновь…

76 — О благодать, которою одной

    Наш смертный род превысил все творенья

    Под небом, что свершает круг меньшой!

79 Так сладостны твои мне повеленья,

    Что я готов немедля их свершить;

    Не повторяй же своего моленья.

82 Но объясни: как можешь нисходить

    Без трепета в всемирную средину

    От горних стран, куда горишь парить?

85 «Когда желаешь знать тому причину, —

    Она рекла,[4] — короткий дам ответ,

    Почто без страха к вам схожу в пучину.

88 Страшиться должно лишь того, что вред

    Наносит нам: какой же страх бесплодный,

    Как не боязнь того, в чем страха нет?

91 Так создана я благостью Господней,

    Что ваша скорбь меня не тяготит

    И не вредит мне пламень преисподней.

94 Там некая Заступница скорбит

    О том, к кому тебя я посылаю,

И для нее жестокий суд разбит.»

97 Потом к Лючии обратила слово,

    Рекла: «Твой верный ждет тебя в слезах,

    И я отсель его тебе вверяю.»

100 И Лючия, жестокосердых враг,

    Подвигшись, мне вещала там, где вечно

    С Рахилью древней воссежу в лучах:

103 — О Беатриче, гимн Творцу сердечный!

      Спаси того, кто так тебя любил,

      Что для тебя стал чужд толпе беспечной.

106 Не слышишь ли, как плач его уныл?

      Не зришь ли смерть, с которой он сразился

      В реке, пред ней же океан без сил? —

109 Никто так быстро в мире не стремился

      От гибели, иль к выгодам своим,

      Как мой полет от слов тех ускори́лся

112 С скамьи блаженной к пропастям земным —

      Ты дал мне веру мудрыми словами,

      И честь тебе и тем, кто внемлет им!»

115 Потом, сказав мне это, со слезами

      Взор лучезарный возвела горе,

      И я потек быстрейшими стопами.

118 И, как желала, прибыл к той поре,

      Когда сей зверь пресек в пустынном поле

      Твой краткий путь к прекрасной той горе.

121 Так что ж? зачем, зачем же медлит боле?

      Что на сердце питаешь низкий страх?

      Что сделалось с отвагой, с доброй волей…

124 Когда так бодрствуют на небесах

      Блаженные три Девы над тобою

      И я сулю тебе так много благ?

127 И как цветочки, стужею ночною

      Согбенные, в сребре дневных лучей

      Встают, раскрывшись, на ветвях главою, —

130 Так я воздвигся доблестью моей;

      Столь дивная влилась мне в грудь отвага,