Божественная бездна - [28]

— Вы так щедры, господин, — голос хоббита тут же изменился, будто в него залили бочку меда. — Но не беспокойтесь, мое дело не придет в упадок. За эти деньги я смогу купить еще несколько детишек, пойдут у меня бойкие побеги. Не желаете купить на дорогу припасы? Сладкий батат, может быть, или пару острых луковичек? Давайте я положу вам на пробу.

Прибить на месте. Сучьи торговцы детьми. До этого момента я даже не думал о такой низости. Наверное, потому что среди наших людей детей и стариков не было, как и среди рабов других рас на руднике, очевидно, молодые матери просто не доживали до рождения малышей. Но ведь имелся не только рудник. Сволочи.

— Товар. Быстро, — прохрипел я, и хоббит, поняв, что мое терпение кончилось и всучить мне больше ничего не удастся, передал две охапки хвороста, мгновенно потеряв всякий интерес к моей персоне. Я буквально перестал для него существовать, стоило деньгам скрыться в кармане. Черт, хотел же хорошее дело совершить, облегчить жизнь рабе, а вместо этого выходит, обрек на такую же жизнь еще нескольких ее сородичей.

Вначале найти сестру. Получить достаточно сил. А потом перевернуть весь этот гадюшник с головы обратно на ноги. Нельзя так жить. Не должны так жить разумные. Чертова магия, разделяющая тех, кто ей владеет, и тех, кто обделен. Разделяющая куда сильнее, чем в средневековье дружинника, владеющего топором и кольчугой, и обычного крестьянина.

А ведь у нас при тех же предпосылках побороть крепостничество удалось лишь через полтысячи лет. И не потому, что мы стали культурнее, цивилизованнее или духовней. Нет. Единственная причина, по которой было отменено рабство, прогресс. Технологический, делающий содержание рабов невыгодным предприятием. Теперь понятно, почему надсмотрщик так рьяно одернул инженера-геолога. Они понимают, что прогресс может побороть магию, видели это в других мирах и они не хотят слезать с насиженных мест правителей.

Ну ничего. Я им обязательно помогу. Я им устрою «маленькую и бескровную» революцию. Но прежде — найти сестру. Вначале семья. Все остальное может подождать.

Выйдя на мост, я окунулся в жар и, пройдя достаточно далеко, чтобы не видно было из городка, распушил сухую хворостину и, дождавшись, когда она загорится от сходящихся в радугу солнечных лучей, раздул пламя. Когда заполыхали уже несколько веток, я распахнул плащ и прижал огненный пучок прямо к сердцу.

— М-м-м… как хорошо, — прошептала во сне Веста, вздрогнув начавшими светиться крылышками.

Ничего. Мы найдем способ перевернуть этот мир.

В твердой уверенности я зашагал по стометровой толщины нитке моста, сменяя одну полностью выгоревшую ветку другой.

Глава 10

— Еще, — потребовала Веста, когда последняя палочка истлела до самого конца. Пламя от веток, будто пылесосом, всасывало в сердце, на глазах наливающееся оранжевым светом.

— Без вариантов, могу только древко копья тебе скормить, но лучше подожди немного. В замке должны найтись камины, и уж точно есть кухни. Готовят же они где-то пищу.

— О боги… не мог взять на пару вязанок дров больше? — разочарованно произнесла фея.

— Нет. Их делают из живых дриад, заставляя выращивать растения без воды и света. К черту такие дрова, — выругался я, не сдержавшись.

— Весь наш мир стоит на рабах, — фыркнула Веста. — Кстати, почему ты не вызвал либлинов во время боя? Они могли схватить лучника и не позволить ему уйти.

— Время. И твоя несдержанность. В прошлый раз им потребовалось больше десяти секунд, чтобы сформироваться. Я не планировал драться и из-за твоей пробившейся агрессии не успел подготовиться. Но то, что не показал свою главную способность, даже хорошо. Враги выжили, но увидели только одну форму. Если придется с ними столкнуться еще раз — останутся козыри.

— Тебе придется убивать, — упрямо сказала Веста. — Хочешь ты того или нет.

— В этом я даже не сомневаюсь. Но не буду добивать тех, кто не представляет опасности.

— О боги… они выздоровеют, окрепнут, наймут сильных союзников и возьмут оружие. И что ты будешь делать тогда?

— Одержу победу снова. И так столько раз, сколько понадобится. Да, для этого понадобится становиться сильнее с каждым разом, намного сильнее. Но с твоим правилом не оставлять в живых никого, чтобы он потом не пришел по твою душу, начинать надо с массового убийства детей. А то они, знаешь ли, имеют привычку взрослеть и крепнуть. А то затаят обиду в своих маленьких черных сердечках и станут монстрами.

— Так далеко я не думала, — нехотя признала Веста. — Но просто побеждая в сражениях и оставляя врагов в живых, ты быстро соберешь армию злых и очень серьезных противников. И что тогда? Никто не сможет стать настолько сильнее, чтобы победить целую армию!

— Кто бы собирался. Нет. Мы будем превращать врагов в друзей и союзников или в партнеров. В крайнем случае добиваться вооруженного нейтралитета. Может прозвучать глупо и наивно, но на самом деле это единственный способ выживания в нормальном мире, — ответил я, рассматривая парящий впереди замок. — Почему он не падает? Издали он казался крошечным, но это же огромный многоуровневый город. Тут только на поверхности могут жить сотни тысяч, а скала тянется вниз на сотни метров и висит в воздухе!