Божественная бездна - [14]

— Посмотрим, — упрямо сказал я, поднимаясь. Даже если придется убивать день ото дня, оставить Соню не позволяла душа. Она последний родной человек на всем белом свете. И я просто обязан вытащить ее из этого ада. Что, если она сейчас в точно такой же лощине среди тысяч живых вещей? Тех, кто до самой смерти будет жить по-настоящему одним днем. Для них новый день никогда не настанет.

— Ты предложил мне переспать в свой первый день здесь, чтобы в случае потери памяти осталось именно это воспоминание? — спросил я, уже уходя.

— Это куда приятнее, чем каждое утро просыпаться с чувством, что вечером тебя побили, поверь хранителю знаний на слово, — со вздохом сказал гигант.

Победить, получить паек, стать сильнее. Сделать так, чтобы меня заметил наместник, и тогда я попаду в тот же замок, что и Соня. План простой, жуткий, бессовестный. И я совершенно не уверен, что готов к его исполнению. Но ради сестры и собственной жизни должен попробовать. Иначе никогда себе не прощу.

— Дайте мне еды перед боем. — Растолкав очередь, завтра они об этом даже не вспомнят, я подошел прямо к фавну. — Завтра БУДЕТ новый день.

— Будет, — согласился козлоногий, кивнув, и выдал мне положенный паек. Нескольких возмущающихся я послал, сев прямо перед входом в яму и тщательно пережевывая каждый кусочек. Еда больше не казалась отвратительной, она превратилась в топливо для моего тела, единственное, что сейчас оставалось важным.

— Решил стать не таким милым? — спросила Химару, подошедшая спустя несколько минут. — Обычно цивилизованные люди так звереют, только когда их жены или дети в опасности, из какого же копытца ты, козленок, испил?

— Иди к черту. Ты без сожаления убила своего оппонента. Даже двух!

— Почему? Мне было его жаль. Но либо он, либо я. Можно считать это даже самозащитой, если желаешь, — уверенно заявила девушка. — Всех победителей и нескольких неудачников, что станут пушечным мясом, каждый день сгоняют в яму. Думаешь, сколько ты сможешь прожить? Неделю? Две?

— Может, мне столько и не понадобится. Эй, жопа! — крикнул я, глядя на дварфа.

— Что ты сказал, тля? — спросил надсмотрщик, с садистским удовольствием указывая на меня пальцем и нажимая на кольцо. И хотя я успел отскочить в сторону с места, на которое он ткнул, боль все равно скрутила все тело судорогой. — Если хочешь поговорить с дварфом, обращайся правильно. «Ваша милость», «господин старший горных дел мастер».

— Жопа без ручки, — усмехнулся я, переползая за камень. Секунда… вторая, но боль все не приходила. Ха, значит, тебе, гад, нужно видеть, на кого ты пальцем тычешь? Первая хорошая новость за три дня. Но радовался я недолго, стоило ему сжать кулак — и боль ударила уже по всем в лощине. Ненависть, с которой посмотрели черные рудокопы и красные гладиаторы, чуть не проткнула меня насквозь. Но в глазах Химары я видел еще и восхищение, ей эти сведения тоже были нужны как воздух.

— Вытащите это насекомое! — приказал надсмотрщик, и сразу десяток орков двинулся в мою сторону. — В яму его!

— Сам! Я сам, — крикнул я, вставая. — Разве вам нужны только убийцы? А как же телохранители для господ, которым нужна защита?

— Мерзкий таракан решил учить меня тому, что мне надо? Ты не мог забыть, что бывает со слишком умными. Но ничего страшного. В полночь забудешь, — садистски улыбнулся дварф, давая понять, что моя жизнь полностью в его власти. — А может, умрешь раньше, я видел, как ты миловался с той разрисованной. В яму их, обоих!

— Нет! Нет, блин! — крикнула Химара. — Рано!

— Не тебе меня учить, шлюха. Сегодня он сломается или умрет. В яму! — Кольцо вновь блеснуло, и я рухнул как подкошенный. Через черную пелену в глазах смотрел, как два орка, подхватив под руки, тащат меня к яме, а сгорбленная девушка идет следом. Стоило нам оказаться внутри, как надсмотрщик приказал: — Прикончи его!

— Он беззащитен, даже нож поднять не сможет! — мрачно сказала Химара. — Какой в этом смысл? Разве это даст мне больше баллов при отборе?

— Твое дело, один из вас умрет. Но он в любом случае все забудет, — брезгливо сказал надсмотрщик. — Начинайте.

— На, — сказала девушка, бросая мне под ноги длинный железный нож с толстым лезвием. — Подними и сражайся, не подыхай зря!

— Я вообще не собираюсь подыхать, — усмехнувшись, я ногой откинул нож в сторону и, пока девушка недоуменно провожала его взглядом, бросился вперед. Почти застав ее врасплох. Почти.

Реакция у Химары была быстрее, чем у кошки, она отпрыгнула, уперевшись спиной в стену, и тут же перекатом ушла от удара в подбородок и ударила в ответ. Быстро, подло, снизу вверх, — когда не угадаешь траекторию, — и легко перекинула нож из заблокированной руки в другую. Она быстра и свирепа. Но не хотела убивать просто так, как и я. Мачете не дошло до моего горла самую малость, со свистом рассекая воздух в паре миллиметров, и уже двинулось обратно, готовое пробить горло насквозь.

Я сделал шаг вперед, прижимая девушку к стене и выворачивая руку вверх. Она привычно заехала в пах, но попала коленом по моей поднятой голени. Вынудив навалиться всем весом и коротко ударить в солнечное сплетение. Химара принялась хватать ртом воздух, сбив дыхание, и получила еще один удар — основанием ладони в челюсть. После такого, не то что «хрупкая» девушка, здоровенный мужик оказался бы на полу. Но она еще оставалась в сознании.