- Мы с ним познакомились в Нью-Амстердамё, в нашем посольстве. - Подперев рукой голову, Зинт смотрела в потолок. - Оно взялось сотворить визуальную среду для конференц-зала. Эта среда мне понравилась. Мы много беседовали, и однажды вечером я ему рассказало про Божье Око, Око Истины, и оно спело песнь этого места. И просило проводить его сюда. Душа его жаждала видеть, и я выполнило просьбу. - Она медленно сжала кулак. - Возвращаюсь - а в лагере пусто. Дюран исчез. Я даже не знаю…
- О черт! - Этьен ударила кулаком по полу из синтетической кожи.
У Зинт расширились глаза.
- О… прости, - запинаясь, проговорила она; заалели щеки. - Грик сказало, что вы были друзьями.
Проклятие! Это же лагерь Дюрана! Он тут спал, дышал этим воздухом! Этьен вмиг оказалась на ногах. Она боялась уловить его запах, ощутить его физическое присутствие.
«Надеюсь, ты сковырнулся с этого чертова обрыва и сломал шею!» - в ярости подумала она.
Этьен подняла голову и повернулась лицом к громадному глазу, который смотрел через дрожащую стену палатки. «Я правда на это надеюсь», - сказала Этьен луне мысленно.
- Этьен, прости меня, пожалуйста.
- Простить? - Надрыв в голосе реты вызвал у Этьен смех, но она тут же умолкла, с изумлением глядя на коленопреклоненную Зинт. - За что простить?
По искаженному страхом лицу девушки бежали слезы:
- За то, что я сказало о Дюране «он», - прошептала она. - Он… Оно мне сказало, что оно - дающий для ребенка. Я думало, ты должно об этом знать, раз ты его друг. - Она согнулась в поклоне так, что коснулась лбом пола у ног Этьен. - Я было слишком неаккуратно в выборе слов, а это недопустимо.
- Сядь, успокойся. Я знаю, что он… отец ребенка. - Сжав губы, Этьен отвернулась, спрятала лицо от глаз Зинт. - Прекрасно это знаю, спасибо. Можешь говорить «он» или «оно»… да как хочешь, так и говори. Это я когда имя услышала, разволновалась. Но уже все.
- Но он - друг? - с жаром произнесла Зинт. - Если да, тебе ведь будет проще его найти, правда?
Казалось, взгляд Ока пронизывал насквозь. Этьен нервно облизнула губы.
- Вот уж не чаяла снова с ним встретиться, - лаконично ответила она.
Интересно, ведь Грик не упомянула его имени. Как пить дать, знала о его отношениях с Этьен.
- Значит, Дюран уговорил провести его сюда, и теперь у тебя неприятности. Да, это на Дюрана похоже. Он всегда был неразборчив в средствах.
- Это не так… - Зинт смотрела в пол между коленями, и на лице ее отражалось горе.
Этьен почти против собственной воли дотянулась до реты и откинула с ее лица пряди темных волос.
- Я на тебя не сержусь. - Она медленно выпустила воздух из легких. - Правда, не сержусь.
- Мне не надо было говорить Дюран… про Око.
- Дюрану, - процедила Этьен. - Он мужского рода.
- Дюрану… - Еще ниже опустив голову, Зинт заговорила так тихо, что Этьен с трудом разбирала слова: - Он… сказал, что переведет'Око на язык звуков и визуальных образов, и… тогда ты тоже о нем узнаешь. И… когда он говорил, я видела в его лице свет Ока. Поэтому я… отворило для него Врата, хоть это и запрещено. А потом я за ним вернулось й… его уже не было здесь. - Наконец она подняла голову; теперь на ее лице было спокойствие. - Через Врата он пройти не мог, должно быть, погиб. Я сказало об этом Грик.
- Потому что Око - свидетель?
- Потому что жизнь священна. - Зинт поднялась на ноги и выпрямилась, и, поколебавшись, добавила: - Да, и потому что Око все видело. - Она снова опустила голову.
Этьен тяжело вздохнула:
- Тебя накажут?
- Это и есть мое наказание.
Да, девушка боится. Страх знаком любому существу, к какой бы расе оно ни принадлежало. Его испытывают даже коралловые тростники.
- Это же просто луна. - Этьен обняла Зинт за плечи. - Дюран всегда был неосторожен.
Когда-то его неосторожность стоила Вилье жизни. - Если он упал, то сам в этом и виноват. От ее тона Зинт съежилась.
- Я лишь… я сама никогда… не подвергалось риску. - Она задрожала. - Больше всего в вашей расе мне нравится то, что вы рискуете, - произнесла она еле слышно. - Вас так много… и поэтому вы можете ходить по улицам, работать, совершать поступки… поэтому, да? Оно… он… Дюран рассказывал, как забирался на горные вершины. Он рисковал!
- Хм… - «Эх, мне бы диктофон, - подумала изумленная Этьен. - Мы же ничего об этом не знали!» - Я не поняла.
- Он же… давший.- Зинт залилась румянцем. - Производитель, так у вас это называется. Грик говорит, что у вас очень многие способны давать жизнь, и поэтому друг для друга вы практически ничего не значите. - Она пристально смотрела на Этьен. - И ты можешь пойти с кем хочешь и делать что хочешь, даже рисковать. Любой из вашего народа имеет такое право. Это так?
- Так, да не так. Мы кое-что значим друг для друга. А иногда больше, чем кое-что.
Может быть, и любовь, как и страх, универсальна? Этьен легонько коснулась щеки Зинт.
- А разве ваши не могут ходить, кто с кем захочет?
- Те, кто оно, могут. - Она печально вздохнула. - А те, кто она или он… - Рета снова покраснела. - У нас тоже бывает любовь. Но мы вправе любить только тех, с кем можем дать и выпестовать. Мы - алмазы нашего народа, мы самое ценное, что у него есть. Мы - наше завтра.
