Boys - [10]

Юрка на мгновение замолк и внимательно посмотрел на друзей — худенький, коротко стриженный темноволосый Илья и рыжий, веснушчатый Васька. С удовлетворением отметил, что слушают внимательно, солидно откашлялся и, нахмурив брови, продолжил свою речь:

— Словом, для пользы ордена и в видах постоянного упражнения себя в смирении, члены ордена должны во всем и всегда повиноваться генералу…

— Погоди, — неожиданно прервал Васька, — я что-то не понял, а кто у нас генералом будет?

— Генерала надо выбрать, — терпеливо пояснил Юрка.

— И как же мы его будем выбирать?

— А нам и выбирать не нужно. Генералом буду я.

— Интересно, почему это ты? — Рыжий явно был не согласен с таким поворотом событий.

— А ты хоть что-нибудь вообще знал об ордене иезуитов, пока я тебе не рассказал? Ты же ни устава ордена не знаешь, ничего… Какой из тебя генерал?

Рыжий насупился, но потом кивнул, вроде как соглашаясь. Правда, почти сразу выяснилось, что согласен он далеко не со всем:

— Ну, хорошо, МОЖЕТ БЫТЬ, я в генералы ПОКА не гожусь, — голосом он выделил слова «МОЖЕТ БЫТЬ» и «ПОКА». — Но есть еще Илья. Он-то почему не может быть генералом?

Справедливость данного замечания разозлила Юрку. Он уставился на бунтовщика, как будто хотел прожечь дырку у того во лбу. Однако Ваську этот свирепый взгляд ничуть не смутил. Он упрямо ждал ответа на свой вопрос, причем было совершенно ясно, что если ответа он не получит, то «выборы генерала» могут быть отложены по вине «неопределившегося электората». Неожиданно толстяк перестал гипнотизировать рыжего, широко улыбнулся и обратился к тому, чью кандидатуру только что выдвинули в генералы:

— Ну, Илья, — сладким голосом пропел он, — а ты сам-то хочешь стать генералом нашего ордена?

«Кандидат в генералы» явно растерялся и виновато посмотрел на рыжего:

— Извини, Вась, но пусть генералом будет Юрка. Он это все придумал…

Рыжий Васька сплюнул:

— Ну и черт с тобой. Пусть… — легкий кивок в сторону толстячка, — пусть он будет генералом.

— Мы должны скрепить нашу договоренность кровью, — мгновенно сориентировался Юрка. — Сейчас мы смешаем нашу кровь… — Он торжественно вытащил из кармана перочинный нож.

— Это обязательно? — поинтересовался несостоявшийся «генерал».

— Если мы хотим, чтобы наше общество было тайным, то обязательно. Мы будем кровными братьями. Если один из нас попадет в беду, двое других его выручат.

— Как д’Артаньян и три мушкетера? — обрадовался Илья.

— Какие еще мушкетеры, — Юрка покрутил пальцем у виска. — Мушкетеры — туфта, только шпагой размахивать могли. Мы же будем действовать иначе.

— Это как? — вступил в разговор Васька.

— Сначала определяем цель, потом я, как генерал, разрабатываю стратегию и тактику. А потом… Потом мы вместе идем к этой цели.

— И какая же, интересно, у нас цель? — продолжал допытываться рыжий.

— Первым делом, — толстяк не дал себя сбить с толку, — мы должны скрепить наш союз. А ты, видимо, боишься порезаться…

С этими словами он улыбнулся и чиркнул лезвием себя по руке. Два других мальчика уставились на Юркину руку, белую, пухлую, почти не покрытую загаром. Сначала им показалось, что толстяк только сделал вид, что порезался. Но буквально через несколько секунд из почти незаметной царапины появилась первая алая капля.

— Ну… — Юрка нехорошо улыбнулся, перевернул руку порезом вниз. Кровь собиралась в густые капли и падала в песок. Удивительно, но мальчика, похоже, это зрелище не только не пугало, но, напротив, завораживало. — Чего вы ждете? Испугались?

Рыжий Васька воспринял эту реплику как личное оскорбление. Он выхватил ножик из Юркиной руки…

Теперь кровь на землю капала из двух рук, и там, куда ее попало много, в песке образовалась небольшая темная ямка.

— А теперь дай-ка, — Юрка схватил рыжего и торжественно прижал свой порез к кровоточащей ране на Васькиной руке. При этом лицо его выражало невероятное блаженство, чего никак нельзя было сказать о двух других членах «ордена». Но если Васька воспринимал все происходящее как суровую, мужскую игру, Илье мысль, что пришла его очередь резать себе руку, очевидно не нравилась. Инстинктивно он сделал шаг назад, как поступил бы всякий здравомыслящий человек, стремящийся избежать опасности.

— Ну? — Юрка взял ножик и протянул его Илье. — Давай, не бойся…

— Я… Я не могу сам, — мальчик зажмурился и отчаянно закрутил головой. — Давай ты… Я не могу на это смотреть.

Не открывая глаз, Илья протянул толстяку правую руку запястьем вверх. Тот осторожно обхватил пальцами тонкое запястье, потом легонько погладил ладонь. Зажав ножик в правой руке, он начал выбирать место для разреза.

— Ну, что ты тянешь, — поторопил его Илья.

Толстяк никак не отреагировал, он был занят. Большим пальцем он мягко надавил туда, где под кожей проступали вены. В синих глазах загорелись огоньки безумия и восторга. Он поднял нож и…

— Стой! — крик раздался так внезапно, что мальчики дружно вздрогнули, на мгновение замерли и только потом медленно повернулись в сторону кричащего.

Из-за кустов вышла девочка лет четырнадцати, худенькая, длинноногая, немного нескладная. Если бы она жила не в Верхней Яйве… Даже не так — если бы скаут из европейского модельного агентства каким-то чудесным образом оказался в Верхней Яйве (например, самолет совершил бы аварийную посадку в тайге)… Так вот, если бы такое произошло, опытный глаз скаута сразу бы разглядел в девчушке большой потенциал для модельного бизнеса: огромные голубые глаза, аккуратный маленький носик, крупный, немного «размытый» рот. Общее впечатление несколько портила безвольная линия подбородка и отсутствие живости. Увы, про заграничных скаутов из модельных агентств в Верхней Яйве слыхом не слыхивали, а одноклассники Светочки красавицей ее не считали, дразнили «овцой» и с удовольствием травили всем классом.