Бойня - [21]

Ровно за минуту до поверки мы все вместе одновременно плевали на пол. Это неплохо поливало, по крайней мере середину комнаты. С уборкой еще можно было управиться, как-то выкрутиться даже с нашими допотопными средствами, главные трудности, просто чудовищные, создавала сбруя, приведение в порядок целой уймы частей, разбросанных в беспорядке, целой кучи всякого барахла, которое нужно было правильно собрать, километры, которые нужно было отмотать, чтобы пополнить недостающее, ремни, скрученные серпантином, лямки, спутавшиеся в клубок, седло в потеках.

Накануне смотров дикий, изнурительный труд… Чтобы на каждой кляче была ее собственная сбруя, нужно было отыскать ее в этом беспорядочном ворохе скрученных штопором ремней. Кольцо из чистого металла! Тончайшие дырочки! Распутать звенья цепочек удил! Кошмары и беспокойства! И все равно никакой уверенности из-за дикой путаницы с номерами!

Проследить, чтобы приданое Финетты не оказалось на Консоли, позаботиться, чтобы подпруги Шушеры не обнаружились на Вулкане.

Только бы не нарушить установленный порядок! Карнавал состязаний и общей паники в каждом звене в последний день. Надо видеть, как мы мотаемся, будто собачонки, скачем, выискивая проклятые нужные номера, зазря перетряхиваем оставшееся бесхозное барахло. Деремся в кровь из-за какого-то дерьма. Трагедия войны всех со всеми. Отыскать или умереть. В коридорах ни с того ни с сего вспыхивают драки до победного конца, в раздевалках смертоубийство. Украдкой грабят друг друга, торопливо и решительно. Это смерч, бушующий в ночи. Среди всеобщего неистовства даже свечи порхают в воздухе. Никакой жалости, никаких объяснений. Важно только то, чтобы снова завладеть своим добром, всеми правдами и неправдами стащить какую-то мелочь, стибрить… помутнение рассудка, да полная его потеря… по всем тайникам, всем укромным уголкам, в которых проходимцы прячут ворованное барахло, в конюшнях, зарывают, как кроты, там можно найти то, что кто-то спер много лет назад, разрозненные сокровища, конские драгоценности. Это апофеоз воровства, апофеоз подлости и низости, это воплощение порока – и это солдат во всей своей красе. Это надо видеть, этот разврат, эти дрязги, это преступное воровство во всем его совершенстве.

Это хуже, чем перерождение. Это магическое извращение, феерия обмана, колдовское мошенничество.

Торговцы награбленным, неопознанное ворованное барахло, нескончаемый бордель негодяев, в котором дьявол все подделывает и меняет до неузнаваемости! Погоди у меня! Идти на запах, по следам, к едва различимой цели, скребница, личная сумка, не внушающая доверия матрикула, попона сомнительной чистоты, сломанный карабин… Нет уж, увольте!

Губительные последствия изощренных пыток, охота за украденным имуществом, гибель от холода, жульнические кошмары, балансирование на двадцати мокрых канатах, постепенно исчезающих в темноте. Мрачное самоубийство двадцати бригадиров.

Приложение I История «Бойни», рассказанная Селином в 1957 году [Рассказ записан Р. Пуле]

Это была история полкового обоза, которым в 1914 году командовал старший унтер-офицер. Около сотни человек с полковым имуществом, разношерстным вооружением, блуждают по дорогам, следуя наудачу за передвижениями своего полка. Вскоре отряд теряет связь с полком. И попадает в хаотический водоворот армии, вынужденной то наступать, то отступать в пылу сражения. Дезориентированные, измотанные, оставшиеся без руководства, без снабжения, без разведывательных данных, эти солдаты в нескончаемом марш-броске постепенно теряют человеческий облик; пьют, играют, мародерствуют; все это заканчивается тем, что они взламывают доверенную им полковую кассу. Командир, будучи не в силах противостоять коллективному разврату, предается ему наравне со всеми, но в конце концов приходит в чувство. Он слишком поздно осознает неприятное положение, в которое сам себя поставил, и всю меру лежащей на нем ответственности за эти преступные нарушения дисциплины и законов военного времени. Унтер-офицер обесчещен!.. Он понимает, какой позор и какое наказание его ждут, если когда-нибудь ему придется ответить за безрассудное поведение своих людей перед высшими чинами. Обезумевший, отчаявшийся, он бросает их на самые опасные участки боевых действий; с поникшей головой ведет людей, лошадей, фургоны напролом, в гущу сражения, где все гибнут…

Приложение II Фрагменты продолжения рассказа в раннем варианте

А. Повседневная жизнь в расположении части

Смотры состояния снаряжения и личных вещей. Через две недели после моего прибытия состоялся первый смотр – оружие, личные вещи, сбруя, щетки, попоны. Каким образом в течение всей ночи и утра следующего дня была спланирована эта облава с участием Ле Мейо.

Ле Мейо обнаруживает поддельные номера. С Ле Мейо разговаривать было бесполезно. И речи быть не могло ни о каких уловках и хитростях. Если нужно было вытравить поддельный номер, даже глубоко выдавленный на коже, ему не было равных, [пропуск] он капал сверху расплавленным свечным воском, всматривался до рези в глазах, сильно скашивая глаза к переносице.

Ночи в казарме.