Бойцы Данвейта - [45]

Темп размножения примерно такой же, как у земного человечества.

Основные отличия от людей: безволосы, строгие вегетарианцы (землян презрительно называют «волосатыми» и «пожирателями трупов»), обладают исключительно тонким обонянием, привержены ряду обязательных традиций в части одежды, питания, этикета. Представители высших сословий не должны приближаться друг к другу более чем на два метра, поэтому все помещения кни'лина, как жилые, так и рабочие, очень просторны. В жилых домах не поднимаются с пола, переползают на четвереньках.

Секс и продолжение рода разделены. Носят только предписанную обычаем одежду: парадную, домашнюю, рабочую (сайгор и сайтени) и ритуальную (последняя имеется только у религиозных Похарас).

По оценке ОКС, кни'лина в будущем – соперники земного человечества, столь же опасные, как бино фаата и дроми.

Источники информации: 1. Сообщения сервов и других устройств лоона эо, обладающих интеллектом. 2. Отрывочные сведения, поступившие от сотрудников дипмиссии кни'лина. 3. Сведения, собранные агентами Секретной службы ОКС.

«Ксенологический Компедиум», раздел «Галактические расы». Издание Объединенного Университета, Сорбонна, Оксфорд, Москва (Земля), Олимп (Марс), 2264 г.

Глава 8 На Данвейте

На этот раз они угощались в «Пигге», который был куда роскошней и, разумеется, дороже, чем заведение папаши Тука. «Пигг» принадлежал Данвейтскому Транспортному Синдикату, местной компании, перевозившей на кораблях лоона эо предметы роскоши с Земли и землеподобных миров, и потому здесь кроме чинчу и ширьяка подавали испанский херес и настоящее бренди – конечно, не всякий раз, а по прибытии очередного каравана. Залов здесь было целых три, и в самом просторном, со сценой для варьете и подиумом, отплясывали сейчас индийские танцовщицы. Этот оплот театрального искусства имел в высоту два этажа и прозрачный потолок, сквозь который виднелось звездное небо с восходившим золотым Кайаром. Внизу, бок о бок с главной залой, находился ресторанчик, декорированный под харчевню кни'лина – гости сидели там на циновках, ели курзем и апаш[20], ничего не пили (поскольку спиртное для кни'лина – яд) и наслаждались прочей экзотикой: квадратными тарелками, коктейлями из соков и живыми официантами, которые, как положено, не ходили, а ползали на коленях по полу. Вверху, под самой кровлей, шла галерея, а за ней, в глубине, таилось третье помещение, совсем небольшое и убранное как салон где-нибудь в Лондоне или Париже в эпоху декаданса: стены отделаны дубом, мебель изящная, с гнутыми ножками, на стенах – картины, широкое окно в бархатных лиловых шторах, а за окном – вид на Чертов Круг и Замок. Словом, заведение для избранных, куда пускают не всякого, а начиная с чина коммодора. Птурса сюда бы точно не пустили, а насчет Вальдеса и Инги крепко подумали, но у Вождя имелись привилегии и связи. Что не удивительно: может, в Солнечной системе нашлось бы двадцать или тридцать человек, помнивших Коркорана и Вентури, а на Данвейте, да и во всей Голубой Зоне, такой был один-единственный – Кро Светлая Вода.

– Хорошо тут, спокойно, и жратва приличная, – молвил Птурс, обглодав седло барашка. Он склонил голову, прислушался к заунывной индийской мелодии, что доносилась из главного зала, и добавил: – Музыка, правда, не та, не зажигает, но тут уж как в пословице: что в стакане, то и выпьем. Кстати, насчет стаканов… Светлая память Фархаду и Киму… помянем, не чокаясь.

– Мы их уже помянули, – возразила Инга.

– Помянули, – согласился Птурс. – Была бы водка, раз помянули – и довольно, а тут ширьяк. Им дважды надо поминать, для крепости. Так что ты со мной, девонька, не спорь.

Они выпили: мужчины – на два пальца, Инга – чуть-чуть, чтобы поддержать компанию. Птурс крякнул, сунул медальон в щель под столом и заказал еще бутылку. Она прилетела на круглом маленьком подносе.

Столиков в заведении было только три, и два из них пустовали – народ гулял внизу, в «Пигге» и Других кабаках, отмечая победу над дроми. Причину их уединения Вальдес не знал, подозревая, впрочем, что Птурс и Кро вступили в сговор. Должно быть, бродила у них мысль насчет него и Инги, и нельзя сказать, что была она Вальдесу так уж неприятна, хоть и явилась со стороны. Кроме того, он чувствовал вину – как-никак, девушка его просила, а он ей отказал, хотя и сделал правильно; чистая нелепость тащить ее на штурм Крысятника. Но все же надо компенсировать отказ, и лучший способ – посидеть в компании, в престижном тихом месте, куда без славных ветеранов на порог не пустят.

Он бросил взгляд за окно, на волшебный Замок, сиявший на фоне вечернего неба, потом присмотрелся к картинам, украшавшим салон. Висело тут полдюжины полотен; два больших назывались «Даная» и «Утро в сосновом лесу» и, судя по надписям, были копиями шедевров, уцелевших случайно в эпоху Вторжения. Четыре остальных представляли собой портреты литераторов: сэр Вальтер Скотт в рыцарских доспехах, Роберт Стивенсон в костюме моряка, Дюма-отец в мушкетерской шляпе и Мисаил бен Ахман в чалме с рубиновым аграфом. Похоже, рисовал их местный художник из китайцев – все казались слегка косоглазыми, а бен Ахмана украшали длинные жидкие усы.