Бот - [4]

   А девчонки сидят все такие строгие, будто бы и не ныли недавно в коридоре. Лосистые все, опять же. А Дамирчик пока-что не шибко высок, хоть и тоже вроде русский. Батя говорит -- это временно, мол у нас в роду всегда так, Идент чудит. Потом, мол, все так развернется, устанешь штаны и рукава наращивать, какие твои годы, всего семнадцать, бла, бла. Глядя на батю в это верится, да и брательник старший -- лоб о-го-го, но хочется-то сейчас.

   Эх, гада бы, хоть одного, вот тогда бы девки попрыгали. Это на природе они могут, когда захотят, и на скаку остановят, и всё остальное, а как внутри, в помещении, так все такие нежные. У Анхен вон, говорят, комната в розовых тонах, рюшечки-подушечки, зайчики и белочки. А глядит как королева доисторическая, говорят были такие, еще до Освоения, смотрели на всех гордо и свысока, на штурм-танке не подъедешь. Потому наверное и вымерли. Да ладно, что с чистокровной блондинки взять, там даже папаша - чистый Геринг. Говорят и предок у него был тот самый, Даст Ист Фантастиш который. Шел такой сериал агитационный в первые сто лет Освоения. Вот он - Отто Геринг, там играл дальника, Белокурую Бестию. В конце каждой серии как выйдет из люка на новую планету, окинет взглядом горизонт, вдохнет так и скажет: "Даст ист фантастиш!" Дальняя Разведка потом специальным приказом эту фразу на фиг запретила, а то как не высадка, так кто-нибудь ляпнет в эфир под протокол, даже наши. И ржут потом всей экспедицией.

   С сериалом этим тоже интересная штука была. Когда его в интернате по истории проходили, так им крутили пару серий. Дамир еще тогда заметил, что странные какие-то серии, по тридцать пять минут всего, хотя по стандарту час должен быть. Потом уже, как Интерфейс поставили, посмотрел пару серий в оригинале. Оказывается, Белокурая Бестия эту фразу не только при высадке говорил. Раньше-то стазиса еще не было, вывалят дальников в системе, прокол-то абы где не сделаешь, проблюются они, а потом телепаются до планеты месяца три-четыре. Это ж озвереть можно в банке! Поэтому брали туда только молодые семейные пары, штук по шесть на разведчик. Время такое было - самый бум Освоения, и с кадрами напряженка страшная, там уже не до поиска совместимых комбинаций, лишь бы с техникой на "ты". Так они, пока дотелепаются, пока разведают, пока обратно -- бывало, там уже совсем другие пары складывались. А то и как в поговорке: "Наш экипаж -- большая дружная семья". То-то народ в космос ломанулся, после такой столетней пропаганды. Да все в разведку. Вот Анхен - как раз потомственная разведчица, блондинка в натуре. А с блондинками на Степи туго, в основном чернявые понаехали, в группе и то три Абрама, Хуан и Шер-Хан. Да и сам тоже не сказать чтоб сильно белый. Хороша Анюта - слов нет. Хуан на нее, похоже, запал конкретно, а конкуренция там - зубы новые выращивать не набегаешься. Надо ему будет, в случае чего, помочь отмахнуться. Зато вот Ленка, сеструха Анюткина, всего на два года младше и не блондинка - в мать пошла, такая же рыжик. И рубится здорово, куда там даже Хуану. Давненько, кстати, не виделись - не звонит, не пишет, мириться надо. Сначала она дулась, а потом финал -- и не вырвешься. Может оттаяла уже Хелена Фридриховна...

   Что-что там дядя Сяо нам вещает? От механики к электронике, от электроники к программам, от программ к алгоритмам, от алгоритмов к поведению и интеллекту? Занятно, занятно, но ничего не понятно. Домой пора, однако, в вирт, в клан и на Площадку, получать бонусы. Всем клановым сестрам по серьгам, всем братцам по м-м-м, короче, чего сами себе пожелают. Супер-приз на тридцать человек, и они его заслужили, нет, даже -- завоевали! Эх, опять плеснуло адреналинчиком, аж колбасит. И спать одновременно почему-то хочется. Вернее понятно почему - недельный марафон, жрать-спать-вирт-бой и так по кругу. Нервы вразнос, глаза таращатся. Хорошо хоть батя расщедрился на двойную норму вирта - понимает. Да и восемнадцать вот-вот уже, так что днем раньше, днем позже... Ну вот и всё, конец лекторию!

  -- Пока, амигос! Не забываем - в субботу все в "Кота", у нас с Шером днюхи! Анюта, Ленку прихвати, а? Скажи, Шер приглашает!

  -- Гольдштейн, ты предсказуем!

  -- Ну постарайся?! Век не забуду!

  -- Ты балбес! Вы оба -- балбес и балбеска! Но я постараюсь. В который уже раз? Пятый, наверное?

  -- Спасибо!

  -- Пока не за что.

  -- Все-равно спасибо! Еще раз всем пока! Попрыгали, джамп, джамп!

2. Дела семейные.

   Дом встретил привычной тишиной и крыльями гадов на пороге -- Жрец отчитался о проделанной работе. Надо бы сюда роботягу натравить...

  -- Мама, я дома! - Как будто она не знает, Хомяк поди еще на подходе сообщил. Но доложиться не помешает, она хоть и на службе сейчас, но краем глаза дом все-равно контролирует. Наш дом -- наша крепость, и мама -- ее Комендант!

  -- Привет, сына! Как сдал?

  -- Восемь из десяти!

  -- Молодец! Радуешь нас. Извини Дамирка, я бы поболтала, да работы много сегодня. Обед на столе. Папа у дяди Коли.

  -- Ага!

  -- РА-ЗО-ГРЕЙ!!!

  -- Угу!

   Так, значит, Санька в саду, обязательно социализируется до семи лет, Робик вторую неделю со своим интернатом на Пурге, топчет лыжами сугробы в реально суровых условиях. Дамира аж передернуло от приятных воспоминаний. Опыт реальной жизни, федеральный стандарт, бла-бла-бла. Помоги ему Яхве! Криста с Олегом считай отрезанные ломти. Батя -- у дяди Коли. И какой из этого вывод? Правильно - ждем очередного братца. Или сестру. Но брат все же предпочтительней. Сёстры -- ну их, одна Криста чего стоит. А мама, значит, замахнулась на Героиню. Ведь где шесть, там и семь, а где семь, там и восемь, какие ее годы? Опять же минус налоги, а это плюс. Да еще уважение, почет и прочие не очевидные, но весомые бонусы -- так вот и растет семейство Гольдштейнов во благо Федерации и Освоения. Предки -- хитрецы, думают, сюрприз будет, а то никто не знает, как там батя с дядей Колей имена угадывают. Пять из тридцати шести, или шесть из сорока девяти. Зависит, какой ящик купят, по шесть бутылок на сторону или по семь, и буквы с пробок потом комбинируют, традиция такая. Только Олег оттуда выбился -- семейное имя, фиг ли, очередной Олег Олегович Гольдштейн, двенадцатый, морячок, бороздит просторы на тяжелом крейсере. Олежка двенадцатый, батя, соответственно, одиннадцатый, а дед, тот десятый. Был. Жалко деда, хоть и мелкий тогда был Дамирка и сам его плохо помнит, в основном по архивам семейным.