Бостонцы - [75]
– Вы называете это «народом»? – спросила она.
– Нисколько. Я понятия не имею, кто эти люди, и даже кто такая миссис Генри Бюррадж. Я просто получил приглашение.
Мисс Ченселлор промолчала на его последнее замечание. Она только сказала немного погодя:
– Вы всегда идёте туда, куда вас приглашают?
– О, разумеется, если есть надежда, что я увижу там вас, – галантно ответил молодой человек. – В моём приглашении было указано, что мисс Таррант произнесёт речь, а я знаю, что где она, там и вы. Я слышал от миссис Луны, что вы неразлучны.
– Да, мы неразлучны. Именно поэтому я сейчас здесь.
– Вы собираетесь взбудоражить высшее общество.
Олив некоторое время сидела, опустив глаза. Затем быстро взглянула на своего собеседника:
– Это часть нашей жизни – идти туда, где мы можем быть нужны, и нести наше учение. Мы приучили себя сдерживать неприязнь и отвращение.
– О, я думаю здесь очень мило, – сказал Рэнсом. – Красивый дом, красивые лица. В Миссисипи нет ничего подобного.
На каждую его реплику Олив отвечала продолжительным молчанием, но робость, похоже, уже начала покидать её.
– Вы добились успеха в Нью-Йорке? Вам нравится здесь? – вдруг спросила она, придав тону оттенок меланхолии, как будто задать этот вопрос было её тяжким долгом.
– О, успех! Я не настолько успешен как вы и мисс Таррант. Поскольку, на мой варварский взгляд, быть героинями такого вечера – знак большого успеха.
– Я похожа на героиню вечера? – спросила Олив Ченселлор без тени иронии, но из-за этого вопрос прозвучал почти комично.
– Вы были бы ею, если бы не прятались. Разве вы не собираетесь пойти в другую комнату и послушать речь? Там уже всё готово.
– Я пойду, когда меня уведомят об этом – когда меня пригласят.
Хотя сказано это было довольно величественным тоном, Рэнсом видел, что что-то здесь не так, что она чувствует себя брошенной. Увидев, что она так же обидчива по отношению к другим, как и к нему, он почувствовал, что готов простить её, и примирительно сказал:
– О, у вас достаточно времени – половина мест ещё не занята.
Она не дала прямого ответа на это, но спросила его о матери и сёстрах, и о новостях с Юга.
– Есть ли у них там хоть какие-то радости? – спросила она так, будто не хотела, чтобы он утруждал себя, притворяясь, что радости есть. Он пренебрёг этим предостережением, сказав, что у них всегда была одна радость, которая состояла в том, чтобы не ждать многого от жизни и стараться подстраиваться под обстоятельства. Она слушала его очень сдержанно и, по-видимому, подумав, что он пытается преподать ей урок, внезапно прервала его:
– Вы просто думаете, что в их жизни всё определено заранее, и больше ничего не желаете знать об этом!
Рэнсом удивлённо посмотрел на неё, подумав, что эта леди всегда найдёт, чем его удивить.
– Ах, не будьте так жестоки, – сказал он со своим мягким южным акцентом. – Разве вы не помните, как обошлись со мной, когда я приехал к вам в Бостон?
– Вы заковали нас в цепи, и теперь, когда мы корчимся в агонии, обвиняете в том, что мы недостаточно милы с вами! – такие слова, нисколько не убавившие удивление Рэнсома, были её ответом на его примирительную речь. Она видела, что он глубоко озадачен и вот-вот рассмеётся над ней, как полтора года назад, – она помнила этот день, как будто это было вчера. И чтобы не допустить этого любой ценой, она тут же продолжила: – Если вы послушаете мисс Таррант, то поймёте, о чём я.
– О, мисс Таррант, мисс Таррант! – и Бэзил Рэнсом, наконец, рассмеялся.
Она заметила его иронию и теперь пристально смотрела на него, а от её смущения не осталось и следа:
– Что вы знаете о ней? Вы видели её?
Рэнсом встретился с ней глазами и какое-то время они внимательно изучали друг друга. Знает ли она о его беседе с Вереной месяц назад, и не хочет ли она заставить его признаться, что он был в Бостоне и не стал заходить на Чарльз стрит? Он видел по её лицу, что она что-то подозревает, но она всегда что-то подозревает, если дело касается Верены. Он мог бы рассказать о той беседе и долгой прогулке с мисс Таррант, но подумал, что если Верена не выдала его, с его стороны будет очень большой ошибкой предать её.
– Разве вы не помните, что я слышал её речь тогда, у мисс Бёрдси? – просто сказал он. – И на следующий день встретил её у вас.
– С тех пор она заметно изменилась, – сухо ответила Олив, и Рэнсом понял, что Верена ничего ей не сказала.
В этот момент какой-то джентльмен пробился к ним сквозь толпу гостей миссис Бюррадж и обратился к Олив:
– Если вы окажете мне честь и возьмёте мою руку, я обеспечу вам лучшее место в соседней комнате. Мисс Таррант уже скоро появится. Я проводил её в картинную галерею,– там находятся несколько картин, которые она хотела увидеть. Сейчас она с моей матерью, – добавил он, как будто мрачное лицо мисс Ченселлор выражало что-то похожее на беспокойство о судьбе подруги. – Она сказала, что немного нервничает, так что я подумал, что ей полезно будет прогуляться.
