Боснийский ад - [10]
Нет, это слишком резкое суждение.
Она вновь задумалась, что ждет ее в Завике, даже не сомневаясь, что обязательно доберется туда, хотя журналисты довезут ее только до Бугойно, а вот дальше, в горах, придется нелегко. Дороги могут бьггь чисты, а могут быть и завалены снегом — в такое время года шансы распределяются поровну.
Автомобиль начал притормаживать, и Нена разглядела, что дорога впереди перекрыта. Посреди нее, носом друг к другу, под углом стояли трактор и автомобиль, а рядом в ожидающей позе расположились четверо. У двоих на головах были широкополые шляпы.
— Четники, — сказал один из русских, и она увидела у трех из четверых всклокоченные бороды. У четвертого, как вскоре выяснилось, растительности не могло быть в силу юного возраста.
У Нены сразу же появились дурные предчувствия. Русское добродушие проигнорировали, документы их изучались со смесью высокомерия и сарказма. Заправлял всем высокий серб.
— А тебе не кажется, что ваш Ельцин просто старый пьяница? — с хохотом спросил он Виктора. Тот поспешно согласился и сказал, что Россия давно уже должна объявить о безоговорочной поддержке Великой Сербии. Четник лишь рассмеялся и обратился к Бэйли:
— Тебе нравится «Ганс энд Роузиз»? — спросил он у того по-английски.
— Что? — переспросил Бэйли.
— Рок-н-ролл, — сказал четник. — Группа такая, американская.
— Прошу прощения, я не знаю, — сказал Бэйли.
— Классная группа, — великодушно признал четник и посмотрел на Нену. Зрачки у него были расширены, очевидно, под воздействием какого-то наркотика. — Женщину придется оставил», — сказал он русским по-сербскохорватски.
Русские заспорили, но как-то вяло, как показалось Нене.
— В чем дело? — поинтересовался Бэйли.
Она ему объяснила.
— Этого не может быть! — воскликнул он, и, прежде чем Нена успела остановить его, открыл дверцу и ступил на дорогу. — Послушайте... — начал было он, и в этот же момент щелкнул автоматический пистолет четника. Американец упал на спину, и Нена увидела, что у него дыра на том месте, где был глаз.
Русские на переднем сиденье окаменели.
— Нам просто нужна женщина, неужели непонятно, — сообщил им четник.
Виктор повернулся к ней с расширившимися от страха глазами.
— Я думаю...
Нена передвинулась по заднему сиденью и вышла из той же дверцы, что и американец. Она было склонилась над ним, чтобы осмотреть, но один из четников рванул ее за руку. Главарь схватил мертвеца за ноги и поволок его в заснеженный кювет.
— Вот тебе и американская группа, — пробормотал он себе под нос.
Русским приказали развернуть «тойоту», и теперь они встревоженно ожидали разрешения уехать. Оба избегали встречаться с Неной глазами.
— А ну проваливайте отсюда, — приказал главарь, и машина сорвалась с места. Четники с хохотом несколько раз выстрелили поверх крыши.
Нена осталась стоять на месте, покорно ожидая своей участи.
Кабинет КО остался почти таким же, каким и помнил его Дохерти: та же неизменная кружка чая, примостившаяся на стопке бумаг, карты и фотографии в рамках на стене, за окном обнаженные деревья окаймляют парадный плац, а вдалеке силуэт Черной горы. Видимые изменения коснулись только фотографий на письменном столе Барни Дэвиса: дети повзрослели на год, а вот портрет жены куда-то запропастился.
— Принесите чашечку чая, — сказал КО в интерком. — И печенье? — спросил он Дохерти.
— Можно и печенье, — сказал Дохерти. Приходилось заново привыкать к этой полной опасностей жизни. В казармах САС, расположенных в Стирлинг-Лайнз, утверждали, что от этого печенья из крутого теста, выпеченного в местной столовой, подразделение понесло больше потерь, чем от террористов. Разумеется, это была изощренная ложь — на самом деле от печенья из строя выходили не чаще, чем от смерти.
— Есть новости от Рива? — спросил Дохерти.
— Нет, но, насколько нам известно, жена его по-прежнему работает в госпитале в Сараеве.
— А откуда такая информация поступает?
— У МИ6 есть свой человек в этом городе. Не спрашивай меня зачем. Министерство иностранных дел попросило его разнюхать там кое-что для нас.
Дохерти принесли чай и сомнительного вида печенье.
— Я собираюсь захватить ее с собой, — сказал он Дэвису. — Даже если они и разошлись, я полагаю, уж скорее всего он послушает ее, чем кого-либо еще.
— Что ж, спросишь у нее, когда доберешься туда...
— В Сараево? — спросил Дохерти с полным ртом. Печенье невозможно было разгрызть — оно было твердым, как камни.
— Да, в этом году оно что-то не удалось, — сказал Дэвис, замечая выражение лица Дохерти, отчего шотландец подумал, уж не хранил ли КО в своем подвале образцы этих проклятых выпечек с указанием года, как на марочных винах.
— Сараево выглядит вполне подходящим местечком для начала операции, — продолжил Дэвис. — Там у нас Нена Рив и для связи — человек МИ 6. Кстати, его зовут Торнтон. Должны быть там и уроженцы Завика, которые расскажут тебе о городе и его окрестностях. Плюс к тому, там есть подразделение ООН и куча журналистов. Так что сможешь разработать самый выгодный маршрут и узнать, чего ждать по дороге. Ну а в этот чертов город мы тебя, разумеется, доставим.
Постапокалиптический триллер. Какие тайны скрывает фронтовая Авдеевская промзона? Об этом знает Шульга, командир группы государственных ликвидаторов, его напарник страховой детектив Назгул и… капитан спецназа ГРУ Филин. Цена вопроса — двести пятьдесят миллионов долларов! Книжная серия "Позывной Шульга" рассказывает об украинской группе государственных ликвидаторов. Профессионалы высокого класса, они способны совершить невозможное, но у этой медали есть и обратная сторона.
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Тринадцатилетней Свете приходится держать ответ за мать, которая полюбила бандита и попала в жернова криминальных разборок. В новой семье ей была отведена роль падчерицы, но, в отличие от европейской Золушки, наша российская может быть очень опасной... Особенно, когда она смотрит на мир сквозь прицел винтовки...
В вымышленной мире близок к завершению оказавшийся таким коротким межвоенный период, страны, нации и народы уже готовы обнажить оружие друг против друга. Как до такого дошло? Кто виноват? Повесть, завершающая оба сборника рассказов из цикла «Интербеллум».
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Глеб Сиверов, он же секретный агент ФСБ с оперативным псевдонимом Слепой, получает новое задание: расчистить путь к креслу губернатора одной из ведущих российских областей тому человеку, которого вот-вот назначат на эту должность. Слепой привык действовать, но ведь недаром говорится, что каждому действию найдется противодействие. Предстоит жестокая схватка…