Босфор. Россия и Турция в эпоху первой мировой войны - [11]

Я не люблю прохладный и терпкий дым кальяна, не выношу карты и нарды, но, кажется, готов стерпеть что угодно, лишь бы узнать, как появился у Щеглова (а теперь у меня на столе) сверхсекретный документ турецкого Морского Штаба, озаглавленный “Записка на случай войны с Россией. Составлена Рыза Шакир-беем, 8 отдел Морского Штаба Турции”. В нем сформулирована стратегическая задача Турции — создать в ближайшие 3–5 лет мощный подводный флот, современный скоростной надводный флот и только тогда “начать осуществлять наступательные операции против России”, которая, как считали в Стамбуле, “еще не скоро воспрянет от непонимания роли флота”.

Или другой документ “от Щеглова” — сообщение о ежегодных, рассчитанных вплоть до 1925 г. приращениях на 50 % военных расходов Турции на морские вооружения, которые начались еще в 1910 г. Это стало совершенным откровением для Петербурга.

Судя по архивным документам, Щеглов “проигрывал” своим турецким партнерам не только казенные суммы. К концу своей службы, к осени 1917 г., он остался без средств. Кто помог ему? Никто.

О том, как ценили “наверху” поразительную информацию Щеглова, свидетельствует один небольшой документ. Обращение Щеглова напрямую к морскому министру И.К. Григоровичу от 26 июня 1913 г.

“В продолжение 12 месяцев итало-турецкой войны и 8 месяцев балканской нахожусь почти беспрерывно в зоне военных действий [сообщения оттуда — самостоятельный сюжет для целой книги — В.Ш]. Все чины иностранных посольств и мои коллеги по европейским военным миссиям получили 20 % надбавку к жалованию по вздорожанию жизни в Стамбуле. Я же — ничего, не говоря о личных пожертвованиях, от коих нельзя уклониться… Содержание же мое слагалось следующим образом: жалование по чину капитана 2-го ранга 184 руб., еще суточные. Всего 784 руб. в месяц. Если бы было благоугодно Вам распорядиться доплачивать мне 20 %, как всем за военные действия, выходило бы по 156 руб. в месяц. Всего за 20 месяцев войны Турции с соседями 3120 руб.” Григорович прочел, поразмыслил и велел — исчислить поэкономнее. Так и сделали.

Прибавку выплатили, но не от общей суммы, а от жалования, что выходило не по 156 руб. в месяц, а лишь по 24 рубля. Будь доволен, Щеглов![6]

“Последний раз вместе”. Военные и военно-морские атташе европейских держав в Стамбуле в канун первой мировой войны.

   Сидит второй слева генерал-майор М.Н. Леонтьев,

   стоит крайний слева капитан 2-го ранга А.Н. Щеглов

Мост Кара Кёй

Площадь Сераскерата (военного министерства).

В глубине — “Высокие Врата”, или “Высокая Порта”

Лодочники-перевозчики на Босфоре

Лодочник и его пассажир на Босфоре

Но заднем плане — Кыз Кулеси, или Девичья Башня, которую часто посещал А Н. Щеглов

Кладбище в Стамбуле — одно из мест встреч А.Н. Щеглова с “конфидентами”

* * *

Щеглов видел, знал и понимал в жизни Турции то, что ускользало от внимания других европейцев. Он, как никто, умел связывать воедино мозаику мелких фактов. Например, до сих пор оставалось загадкой как для современников, так и для историков сегодня, почему вдруг собрался и в двадцать четыре часа покинул Турцию главный советник младотурок по военным вопросам германский генерал К. Лиман фон Сандерс, окруженный почетом и уважением, причем вполне заслуженно. Тайну его практически бегства прояснил Щеглов в своей очередной депеше на Дворцовую, б. Жена и дочь генерала неосмотрительно затеяли прогулку на азиатском берегу Босфора. Вдвоем, без сопровождения и охраны… Женщины были изнасилованы туземными солдатами. Эта депеша Щеглова оказалась столь высокого уровня засекречивания, что появилась на свет из хранилища только в 1992 г.

И не было ни военной, ни дипломатической тайны в смене германских советников в Стамбуле. Была глубокая личная драма. И такие сведения тоже ценны, тем более через 80 лет домыслов и догадок.

* * *

Не работой одной живет разведчик — это очевидная истина. Были свои “внеслужебные” увлечения и у Щеглова. Касались они литературных упражнений. Две повести, новелла, два-три неоконченных фрагмента — наследие А.Н. Щеглова из области беллетристики. И со» хранились они самым удивительным образом.

В июле — августе 1913 г. А.Н. Щеглов был в отпуске дома, в Петербурге. Обратно в Турцию он возвращался через Англию, где его ждала очаровательная 18-летняя Джесси, верная спутница жизни в последующие сорок лет. Дальние поездки, мытарства эмиграции, воспитание двоих детей — все это в будущем… Александр Николаевич скончался 9 января 1953 г.; его жена (она была моложе его ровно на двадцать лет) переживет его на три с половиной года и скончается в больнице Сен-Клу под Парижем 9 июня 1956 г. Похоронены они рядом. Но, повторяю, все это — в будущем. А пока, в августе 1913 г. они думали только о будущем счастье.

Щеглов отплыл в Англию 28 августа (ст. ст.). Все почти вещи, включая книги и рукописи неоконченных трудов (среди них были и те самые художественные труды), запаковал в чемодан и уложил в специальный ящик. По квитанции № 5032494 Морской Транспортной и Страховой Компании багаж был отправлен в Стамбул, на адрес русского посольства.

Можно представить себе изумление чинов дипломатической канцелярии Морского ведомства России в Петербурге, когда через три недели после этого, 19 сентября к ним пришел военно-морской атташе Турции в Петербурге Ремзи-бей и вручил сильно попорченный чемодан, объяснив — это от Щеглова, из Стамбула, но пришло на его, Ремзи-бея, имя из стамбульской таможни.