Босфор и Дарданеллы - [68]
Подобно тому, как Англия добивалась в прежние годы усиления оборонительных средств Константинополя и Проливов против России, так теперь русское правительство было озабочено способностью Турции противостоять нападению болгар. Сазонов опасался «преждевременной» постановки вопроса о Проливах, но за будущее он был спокоен: чрезмерного усиления Турции он не боялся. По его мнению, времени было достаточно, чтобы планомерно подготовить разрешение проблем, связанных с вопросом о Проливах, но надо только позаботиться, чтобы «больной человек» протянул до нужного момента, чтобы он был даже в состоянии защищаться против случайных претендентов на его имущество в ожидании, когда оно будет взято у него «законным наследником»[604].
Сазонов не отвергал как утопическую саму возможность сближения Турции с царской Россией на почве «совместной» защиты Проливов. Он твердо верил в нее и собирался сделать целью своей политики. «Очевидно, в течение подготовительного периода, нужного для разработки известной программы, наилучшая комбинация — это русофильская ориентация турецкого правительства»[605]. Однако в действительности в тот момент невозможно было разработать программу, которая склонила бы Османскую империю на сторону России.
Пока российский министр предавался умозрительным размышлениям, в Лондоне посчитали, что настало время заключить мир на Балканах. Как заметил помощник статс-секретаря Министерства иностранных дел Эйр Кроу, «все положение Англии в мире зиждется в значительной степени на уверенности, что по меньшей мере в вопросах, не затрагивающих ее собственные жизненные интересы, она решает вопрос строго по существу, в соответствии с общепринятыми нормами добра и зла»[606].
13 (26) мая 1913 г. Грей пригласил в свою резиденцию поочередно все делегации воюющих стран и заявил им в категорической форме, что великие державы вновь настаивают на подписании мирного договора в таком виде, в каком он существует. Согласно ему Турция теряла все свои европейские владения, за исключением Константинополя и небольшой территории к западу от него до линии Энес-Мидье. Османская империя также уступала союзникам остров Крит и отказывалась от прав на владение другими островами Эгейского моря. Вопросы о границах и внутреннем устройстве Албании и об участи Эгейских островов передавались на рассмотрение великих держав.
Британский министр напомнил всем делегатам, что английское правительство, предоставляя Лондон для мирных переговоров, желало им счастливого прибытия в британскую столицу и успешной работы. Поэтому делегаты воюющих сторон не должны злоупотреблять гостеприимством, а подписать мирный договор или покинуть Лондон. Подписание договора состоялось в Сент-Джеймсском дворце, где и проходила конференция.
17 (30) мая к 11 часам все прибыли во дворец. Грей прочитал на французском языке речь, после чего делегаты в алфавитном порядке подходили к столу и подписывали заготовленный в Форин оффис текст[607]. Так завершилась Первая Балканская война.
В Лондонском договоре не говорилось о том, как союзникам следовало разделить плоды своих побед. Территориальная проблема не была окончательно решена в сербско-болгарском и болгаро-греческом договорах. Как писал «Современник»: «Именно завоевание Фракии с Адрианополем, давшее Болгарии гораздо больше, чем она рассчитывала в начале войны, усилило аппетиты Сербии и Греции и дало им формальное основание предъявить к болгарам требование, далеко выходившее за пределы их собственных первоначальных планов и договоров»[608].
Правящие круги Балканских государств, руководствуясь своими экспансионистскими устремлениями, вели друг с другом ожесточенную полемику по вопросу о разделе захваченных территорий. Особенно острой была борьба между Болгарией и Сербией при разделе Македонии. Сербия требовала выхода к Эгейскому морю, против чего возражала Болгария. Попытка России взять на себя роль арбитра, как это было предусмотрено в сербско-болгарском договоре, потерпела неудачу из-за сопротивления Сербии.
Болгаро-греческие отношения обострились из-за Салоник. Болгария претендовала на этот город, который был занят в ходе войны греческой армией. Притязания греков на некоторые другие города, которые болгары считали принадлежащими им, также послужили причиной обострения болгаро-греческих отношений.
Положение осложнялось и тем, что Румыния, которая в ходе войны балканских союзников с Турцией придерживалась нейтралитета, стала требовать компенсации. Она стремилась присоединить к себе Добруджу, принадлежавшую Болгарии. Таким образом, между Болгарией, с одной стороны, и Сербией, Грецией и Румынией — с другой, назревал конфликт. Германские и австро-венгерские дипломаты играли важную роль в углублении разногласий между балканскими союзниками. Осложнению ситуации всячески содействовали болгарский царь Фердинанд и его шовинистическая клика.
Россия стремилась предотвратить вторую Балканскую войну, которая явилась бы крушением Балканского союза и могла перерасти в общеевропейскую войну. Британские правящие круги не поддержали Россию. Грей заявил, что «в действительности только Россия и Австрия могут действовать эффективно, а если это не удастся, то единственной почвой для международного соглашения является политика невмешательства»
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Военно-политический крах Франции летом 1940 г. явился одним из поворотных моментов Второй мировой войны, который предопределил ее ход и тем самым повлиял на будущее всего европейского континента. Причины сокрушительного поражения французской армии, с 1918 г. считавшейся одной из сильнейших в мире, и последовавшего за ним падения Третьей республики, по сей день вызывают споры среди историков. Вытекали ли они из всего хода социально-политического и экономического развития Франции после Первой мировой войны? Что было первично – военное поражение или политический кризис французского общества, не нашедшего ответов на вызовы эпохи? Какую роль в этих драматических событиях сыграли отдельные исторические фигуры – Эдуард Даладье, Поль Рейно, Филипп Петэн, Шарль де Голль? В данной книге предпринята попытка дать ответы на эти вопросы.
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
Летописец содержит подробные и уникальные сведения о строительстве городов, военных походах, событиях опричнины и Смуты. Первое монографическое исследование памятника включает его всесторонний анализ. Убедительно показано возникновение его основной части в приказной среде в 1611–1613 гг. под пером московского дьяка Нечая Перфильева. Автору удалось выявить источники памятника: летописи, разрядные записи, окружные грамоты царя Василия Шуйского, записи устных рассказов и наблюдений составителя. Летописец интересен как памятник историографии и как записки современника событий, а также особой манерой изложения.
Книга посвящена анализу источников и современных точек зрения по вопросу образования Древнерусского государства. Рассматривается весь комплекс письменных и археологических источников по генезису восточно-славянского государства. В работе представлены теоретические аспекты понятия государства, причины и пути его возникновения. Ряд проблем — роль скандинавского элемента, гипотезы существования «северной конфедерации племен» и «Русского каганата» — исследуется на широком фоне международных отношений раннесредневекового периода.