Босая принцесса - [12]
Он надеялся увидеть красавицу сломленной, смиренной, измученной тяжёлыми цепями. Он думал, что она покорно и униженно будет просить у него прощения за свой несговорчивый нрав.
Но ни принцессы, ни золота в залах уже не было.
— Похоже, здесь побывали разбойники, — граф Мортигер скрипнул зубами от ярости. — Они сняли с неё золотые цепи, а девчонка, они хитрые и проворные, тут же улизнула. Но ничего, далеко она не убежит. Эй, Харон, хватит тебе дремать у меня на плече! Ищи беглянку! Совы, мои верные совы! Летите из башен, обыщите весь лес!
— А если я найду девчонку, — чёрный Харон слетел с плеча своего господина, — ты отпустишь меня в подземное царство, к моей любимой лодочке?
— Сначала отыщи её, тогда и поговорим, — отмахнулся от него граф Мортигер.
Харон, что-то проворчав, вылетел в распахнутое окно.
Густые ветви наглухо укрыли Мелисенду. Белки показали ей большое дупло, и она, расцарапав локти и колени, забралась туда с ногами.
Птицы тревожными криками предупреждали её, когда между деревьями пролетал Харон или мигали круглые глаза сов. Мелисенда замирала и сжималась в комочек в тесном дупле.
Так ни с чем под утро вернулись к графу Мортигеру его посланцы, чёрный Ворон и три десятка сов.
Глава 9
Подслушанный разговор
Граф Мортигер сидел в глубоком кресле перед камином, где дышало холодом белое пламя над заледеневшими поленьями. Харон, нахохлившись, как всегда, сидел у него на плече.
Мортигера терзали тёмная злоба и глубокое недоумение.
«Невероятно! Как могла исчезнуть принцесса? Я всегда знал всё наперед, мне не нужны были предсказатели и колдовские зеркала. Она не могла просто так вырваться из золотого плена!»
Мортигер в задумчивости протянул руки к камину, его успокаивали острые иглы холода.
В белых языках пламени появились ядовитые саламандры. Они свились клубком, и из их сердцевины медленно, покачиваясь, поднялась их королева с узорной короной на плоской голове. В зал влетел растрёпанный Воробей и незаметно пристроился на потолочной балке, потирая озябшие лапки.
— Ну и компания тут собралась, — пробормотал он. — Неплохо было бы узнать, о чём они тут болтают.
— Послуш-шай, послуш-шай! — прошипела королева. — В прошлый раз ты угостил нас таким редким лакомством! Для нас нет ничего вкуснее человеческой памяти. Зачем ты прячешь память принцессы Мелисенды в ледяной жемчужине? Лучше отдай её нам. Мы разорвем её на части, съедим, и она исчезнет навсегда.
— Ну и дела! — прошептал Придворный Воробей и чуть не свалился с потолочной балки. — Ушам своим не верю! Память моей любимицы принцессы Мелисенды в какой-то жемчужине! Ужас… Однако послушаем дальше…
Граф Мортигер с довольной усмешкой развалился в кресле.
— Ну уж нет! Я не расстанусь с памятью принцессы ни за какие сокровища. Настанет час, и принцесса станет моей женой. Покорная и смиренная. Тогда я верну ей её память. Мне не нужна жена с памятью трактирной судомойки.
«Какой дьявольский план! — растирая озябшие лапки, подумал Придворный Воробей. — Однако послушаем дальше».
— Очень наивно! — раздраженно прошипела королева саламандр. — Чуш-шь! Чуш-шь! Кончится тем, что кто-нибудь непременно украдёт у тебя память принцессы!
— Это невозможно, — улыбка искривила тонкие, синеватые губы Мортигера. — Тот, кто откроет мою волшебную жемчужину, тотчас же превратится в ледяную статую. Такое уж я наложил заклятие.
Саламандры, разочарованно шипя, уползли под обледенелые поленья.
— Ай да хозяин! — восхитился ворон Харон, взмахивая крыльями, чтобы хоть немного согреться. — Ловко придумано, ничего не скажешь!
Налетевший сквозняк взвихрил искры-снежинки, и они, кружась, улетели в каминную трубу.
«Какая жестокость! — весь дрожа, подумал Придворный Воробей. Он подул на замерзшие лапки. — Если бы я не был так возмущён, я бы, наверное, уже замёрз. Бедняжка Мелисенда, ей подменили память, и что с ней теперь будет? Кто согласится замерзнуть ради неё? Я, наверное, мог бы расколоть клювом колдовскую жемчужину. Но что скажет моя прелестная воробьиха, моя очаровательная невеста, если я превращусь в ледяную птичку? Вряд ли, вряд ли ей это понравится. Разве что посадить меня для красоты на край гнезда, на удивление всем соседям».
Придворный Воробей сокрушённо вздохнул и, неловко взмахивая окоченевшими крылышками, вылетел в окно. Он с наслаждением вдохнул тёплый утренний воздух.
Но на беду в последний момент граф Мортигер заметил серенькую птичку.
— Тысяча дьяволов! — красивое лицо графа Мортигера потемнело от досады. — Проклятье! Нас подслушали. Ничтожный Воробей… Эй, Харон, догони мерзавца и убей прямо на лету!
— Догоню и проткну клювом, — откликнулся Харон. Он уже подлетел к окну, но на лету обернулся. — Но если я принесу тебе его жалкое тельце, хозяин, ты отпустишь меня в мой родной Аид, к любимой лодочке?
— Тогда и поговорим… — хмуро откликнулся граф Мортигер. — Сначала поймай эту маленькую дрянь.
Взмахивая тяжелыми чёрными крыльями, Харон без труда догнал насмерть перепуганного Воробья. Он уже нацелился на него своим твёрдым, как железо, клювом… Но Воробей, жалобно пискнув, опустился ниже и скрылся в густой листве, искусно скользя между деревьями. Широкие крылья Харона цеплялись за ветви, и он невольно отстал.
