Бортовой журнал - [14]
Санька спит, а я сижу рядом и смотрю, как он во сне сопит. Восемнадцать лет юноше, и все это время я смотрю, как он спит. Вчера опять где-то шлялся. Приехала девочка из их бывшего класса из Германии – она там теперь живет – вот и пригласила их в ресторан. Другое время. И они другие. Нравится ли мне это? Иногда нравится. Когда от моего сына вином не пахнет.
«Опять выпил?» – «Пап, Оля нас пригласила».
Он когда выпьет, то суетлив: боится, знает, что я это не люблю.
Мы потом говорим с ним о вреде курения и пития. Я в основном. Все никак не могу остановиться. Знаю, что все это для него ерунда, и вроде не глупый я человек.
Теперь вот спит.
А до этого две недели где-то по друзьям шастал. Я его из дома выставил. Пришел как-то с пирушки совершенно никакой. Ну я его и выгнал. С треском. Я в минуты ярости слона могу поднять. Куда там его сорок кило. Одной рукой за дверь, как кота, вынес.
«И чтоб не звонила никому!» – сказал матери и так на нее зыркнул, что не приведи Господи.
На меня иногда находит. Сам не в себе. Это потому, что я ему совершенно не интересен. Еще бы! Я же мимо в туалет в трусах хожу. Чего ж тут интересного. Не говорим ни о чем. Я пытался – будто стена. Конечно, надо разговаривать, надо. Пусть даже с этой стеной. Но для этого следует отстраниться, говорить, как с чужим. Тогда дойдет. Я все это знаю, а как с чужим у меня не получается. Все обижаюсь на него. А мать меня все спрашивает: «Ну как он там?» – «Да все у него нормально».
Она знает, что я плохое чувствую. Как только с ним что-то, так мне совсем худо.
А тут: «Ну что там?» – «Да ничего…»
Все хорошо.
Он только бабушке потом говорил: «Папа со мной не разговаривает».
Мы с Санькой теперь разговариваем так, будто опасаемся, что кто-то скажет не совсем то.
Он тут сдал цепочку свою серебряную в ломбард, чтоб выручить 40 рублей. Я тогда взвился и сказал, что ее надо вернуть: «Иди к своей Кате, которая тебя на это надоумила, и вместе доставайте цепочку назад!»
Цепочку эту подарила ему мама.
Вчера он смылся из дома в девять вечера. Сказал, что идет к бабушке, а до этого он выцыганил у меня 20 рублей.
«Пришел?» – «Нет». – «Вот собака, опять к своим девкам пошел!»
Обстановку подогревали посторонние разговоры: «Он пока всех своих блядей не обойдет, он же домой не покажется!»
Женщины умеют правильно настроить нас, мужчин.
Явился в 23.00.
«Пришел?» – «Да». – «Пьяный? Ага, ага…» – это жена у телефона.
Я взвился: «Дай сюда трубку! И пусть вообще домой не появляется!» – и что на меня нашло. Сердце колотилось.
«Саша, чего ты? Он пришел трезвый. Он относил Кате 20 рублей, чтоб цепочку выкупить. Там же проценты набежали»
Долго не мог уснуть.
У деда нашего случился инсульт. Вечером он смотрел телевизор в комнате один, а потом не мог позвать бабушку, не мог выговорить слова.
«Что ты говоришь? Что? Я не понимаю!»
У него раскалывалась голова. Сильно тошнило.
Приехала «скорая», сделала укол «от давления». Бабушка мучалась с ним всю ночь. Нам не звонила, боялась побеспокоить. Он и встать не мог. Утром ему стало совсем плохо, и бабушка позвонила нам. Я тут же примчался, по эскалатору в метро бегом, на переходах бегом, по лестнице бегом: «Где дед?»
Дед лежал в комнате и охал. На себя он был не похож. Глаза в разные стороны и язык заплетается. Я еще неделю назад посмотрел на него и вдруг подумал: «Дядя Саша сильно сдал!» – черт меня дернул.
«Не хочет в больницу!» – бабушка плачет.
Я к нему: «Как дела? А? Сейчас, говорю, поедем, поправим тебя, дядя Саша! Сейчас!»
Позвонил своим. Везде есть подводники. В том числе и в Мариинской больнице. Там у меня начмед Александр Андрианыч.
«Саня! Разбудил? Привет. Это Покровский. Дед у меня…» – «Саня, я сейчас на даче. Позвони к нам в приемник. Там Лесков сегодня дежурит, Михаил Александрович, он из наших…»
Через минуту я договорился. Теперь надо уговорить «скорую» везти его не в дежурную больницу, а куда надо.
«Скорая» – 500 рублей, и договорились, спуск деда на руках – еще 300 – и вот нас уже колотит с дедом внутри этой телеги «скорой помощи» – ничего не закрепить – едем в больницу.
Пока ехали, я все теребил деда: «Как дела?» – «Нормально!» – «Держись, уже скоро!»
В приемнике все лежат, как поленья. Врач подошел, и эту процедуру я теперь сам могу проводить: «Руки поднимите. Смотрите на молоточек. Язык. Сожмите мои руки. Как вас зовут, помните?» – дед говорит: «Шурик». – «Сколько вам лет?» – «Семьдесят семь». – Как ваша фамилия? Сейчас посмотрим ваши ноги».
Потом пришел и Михаил Александрович: «Где Покровский?» – потом деда на томографию, срочно – «Раз, два, взяли!» – перекладываем с санитаром деда с места на место.
Потом в палату, на отделение. Санитару я дал 50 рублей. Он заулыбался.
На отделении: «Говорят, вы от наших начмедов?» – «Да!» – «От кого именно?»
После того как это выяснилось, положили в палату получше, написали мне названия кучи лекарств на бумажке, и я отправился в аптеку. Она рядом. Тут все рядом. Весь пакет– 700 рублей. Черт с ними, с деньгами.
Потом бегом на томограф за заключением: «Что там у него?» – «Инсульт, но он у вас крепкий дед!» – «Врачей не любит и лекарства не пьет!» – «Теперь полюбит врачей!»
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…