Бортовой журнал 5 - [30]
Все наши движения в политике и экономике связаны с едой, с желанием отхватить, оттащить в сторону и там сожрать. Недавно я видел представителя нашей культуры. Она теперь тоже связана с едой.
У него в глазах стояли склеротические слезы. Он, бедняга, не держит свою собственную мысль. Она от него удирает, ускользает, как живая. Он не может ее додумать и договорить – взор отуманен, ум одурманен, дыхание нечисто.
Ясно, что в детстве он не пробовал авокадо – прекрасное очистительное средство. Или не ел натощак сырой тыквы. Может быть, ему следует питаться соком репы, стручковой фасоли, шпината, салата ромэн, дынного дерева, хрена и моркови?
Может, нашим деятелям стоит вообще перейти на растительную пищу, чтобы сделать наши политические, культурные и экономические роды как можно более естественными, без огромного количества крови и околоплодных вод?
Разогнали еще один «Марш несогласных».
И не просто разогнали, а еще и побили. А потом я слышал: «Они раскачивают лодку! Они куплены за сто баксов!»
За сто баксов на шествие пойти можно, но удар по голове стоит дороже.
После такого удара человек из покупного противника власти становится идейным.
И потом, у той девушки, что дали дубиной по голове, есть папа с мамой, младший братик и парочка друзей. И все они теперь будут вас ненавидеть.
Подумайте, то был только один участник шествия, а то – целых пять-шесть ненавидящих вас людей.
И это накануне выборов, сначала парламентских, а потом и президентских?
Они-то, может быть, и раскачивают лодку, но только вы им в этом помогаете.
ОМОН дубинками работает против власти. И на чьей он, получается, стороне?
Ненависть копится. Она уже давно гуляет по нашему городу, но с каждым днем она становится гуще.
Вы не чувствуете? А я чувствую. Густая, маслянистая, она то там, то тут, но скоро она будет везде.
Ее еще Александр Блок чувствовал, когда писал свое «да, азиаты мь>1…».
Да, азиаты. Странная у нас особенность – и азиаты, и не азиаты.
Но в накоплении ненависти мы азиаты. Те складывают свою ненависть в специальном уголке души.
До времени.
Она там пребывает в свернутом состоянии – как стрекательная клетка у медузы: задел – получил укол.
И укол тот бывает такой силы, такой концентрации, что может вызвать мгновенный паралич.
Мгновенный паралич власти.
Кондопога вам однажды это уже показала. Такая маленькая Кондопога.
Неужели она вас ничему не научила? Бунт, он же слепой. Считаете, что вас он не коснется?
А то, что ОМОН на улицах Петербурга из других городов, вас не спасет.
Оппозиция в подполье – это, ребята, не сдержать. Сейчас у вас спрашивают разрешения, а вот подполье в нем совершенно не нуждается. На кой ему ваше разрешение?
Подполье вычислит адреса проживания ОМОНа и пройдет по ним ночью. Тогда ОМОН будет без шлемов с дубинками. Вы не верите в то, что это может произойти?
Вам не хочется мирных шествий? Вам хочется партизанщины? Вы считаете, что этого не может быть? Вы справитесь? У вас много сил? Ой ли?
Не надо так уж полагаться на одну только силу. Иногда полезно и головой пользоваться.
Да вы должны беречь свою оппозицию, лелеять ее. Хочет она идти – пусть идет.
Расставьте ОМОН, и чтоб он не лупил дубинками по всем подряд, а охранял это шествие. Очень вас об этом прошу.
Я же не вру вам.
Ненависть я очень хорошо чувствую. Есть она, и ее очень много.
В чем состояла одна из памятных атак, предпринятых на наше чиновничество, погрязшее в разврате, со стороны той части чиновников, кои не были к тому времени подвержены недугу мздоимства?
Был создан комитет.
После этот комитет был распущен по причине полного его разложения различными лиходеями, проникшими к нему вовнутрь.
Затем свету был явлен еще один комитет.
Затем еще и еще.
Потом состоялись похороны надежд.
Застал Сашку за тем, что он с интересом смотрел фильм о лагерях на Колыме.
Парень вырос. Все-таки двадцать один год, пора.
Раньше подобные фильмы никакого интереса не вызывали. Теперь– во все глаза.
Идут кадры о могилах, о морозах, свидетельства очевидцев – тяжкие воспоминания о том, как расстреливали, морили голодом, об издевательствах, изнасилованиях.
Свидетели говорят о ненависти, о том, как они ненавидели Сталина, и о том, как они радовались его смерти, кричали друг другу: «Он сдох!» – а потом идут бесконечные рассказы о перевозках, о том, как перевозили целыми семьями, и о том, как бежали, прыгали с парохода, на котором их везли, прямо в воду, и о том, как в этой воде уже плавали трупы, и о том, как их подбирали иностранные суда; о побегах – о том, что надо было бежать с такими товарищами, которые бы тебя в тундре не съели, о карцерах, и о том, как с утра люди дрались за инструменты – пилы, топоры, потому что оставшихся без инструмента наказывали, и люди, обезумев, наносили друг другу увечья, а инструменты давались в таком количестве, чтоб их все равно не хватало, и однажды одной женщине в такой драке отрубили топором нос, и она захлебывалась кровью, но никого это не трогало.
– Как тебе это? – спросил я.
– Круто.
– Почище, чем холокост и любой геноцид?
– Да.
– А знаешь почему?
– Почему?
– Геноцид и холокост имеют начало и конец, а у этого начало уходит в глубь веков, и конец растянут на столетия. Вот, Саня, это история твоей страны. Вот такая она, Родина.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…