Бородинское побоище в 3D. «Непобедимые» - [3]

К этому времени главная квартира Наполеона находилась в Вязьме. Состояние его войск, как говорится, оставляло желать…

Британский генерал Роберт Вильсон:

«В пехоте еще сохранялся должный порядок, но кавалерия была в расстроенном состоянии, вследствие усталости и нехватки воды и пищи. Когда Мюрат упрекал Нансути за вялую атаку кавалерии, последний будто бы ответил: „У лошадей недостает патриотизма; солдаты сражаются без хлеба, но лошади требуют овса“».

Зато все были убеждены, что теперь-то Кутузов вынужден будет дать генеральное сражение.

В русской армии, морально подавленной долгим отступлением, все в этом тоже были убеждены.

Генерал Н. И. Лавров:

«По приезде князя Кутузова армия оживотворилась, ибо прежний [главнокомандующий. — Авт.] с замерзлой душой своей замораживал и чувства всех его подчиненных».

Несложно догадаться, что так говорилось о М. Б. Барклае-де-Толли, «вожде несчастливом» — человеке трагической судьбы, полководце с независимым характером, геройски храбром и в высшей степени честном. Такова была оценка человека, искусным отступлением спасшего армию и при этом не любимого в армии…

Другое дело — М. И. Кутузов. Во всяком случае, так думали многие.

Подпоручик Н. Е. Митраевский:

«С самого прибытия к армии фельдмаршала[2] Кутузова распространился слух, что будет генеральное сражение. Теперь не было никакого сомнения, что настала решительная минута, чего с нетерпением ожидали и желали все, от генерала до солдата, тем более что беспрестанное отступление наскучило до крайности. Все в один голос роптали: когда бы нас разбили — другое дело, а то даром отдают Россию и нас только мучат походами. Таков был общий голос».

И точно, русские войска были остановлены в районе Колоцкого монастыря.

Генерал А. П. Ермолов:

«В Колоцком монастыре князь Кутузов определил дать сражение. Также производилось построение укреплений, и также позиция оставлена. Она имела свои выгоды и не менее недостатков: правый фланг, составляя главнейшие возвышения, господствовал прочими местами в продолжение всей линии, но, раз потерянный, понуждал к затруднительному отступлению, тем паче, что позади лежала тесная и заселенная долина. Здесь оставлен был арьергард, но далее 12 верст позади, назначена для обеих армий позиция при селении Бородине, лежащем близ Москвы-реки».

В самом деле, позиция у Колоцкого монастыря при детальном осмотре была признана неудачной. 22 августа (3 сентября) М. И. Кутузов приказал сняться с этой позиции и продолжить отступление. На месте был оставлен арьергард генерала Коновницына, а армия пошла по направлению к деревне Бородино.

Кстати сказать, промежуточная позиция в 12 километрах от Бородино Кутузову не понравилась, ибо местность изобиловала лесами, мешавшими маневрировать пехоте и кавалерии.

^{Император Наполеон (худ. Э. Лассаль по оригиналу П. Делароша)}

В результате русская армия остановилась у деревни Бородино, где солдаты тут же начали возводить укрепления.

Интересно отметить следующий факт — Бородино было родовым имением бригадира В. Д. Давыдова, отца знаменитого партизана-героя 1812 года Дениса Васильевича Давыдова.

Подполковник Д. В. Давыдов:

«Между тем мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провел и беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашел я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков; ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывавшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал, где я с алчностию читывал известия о завоевании Италии Суворовым, о перекатах грома русского оружия на границах Франции, — там закладывали редут Раевского; красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями, как некогда стаею гончих собак, с которыми я носился по мхам и болотам. Все переменилось! Завернутый в бурку и с трубкою в зубах, я лежал под кустом леса за Семеновским, не имея угла не только в собственном доме, но даже и в овинах, занятых начальниками. Глядел, как шумные толпы солдат разбирали избы и заборы Семеновского, Бородина и Горок для строения биваков и раскладывания костров… Слезы воспоминания сверкнули в глазах моих, но скоро осушило их чувство счастия видеть себя и обоих братьев своих вкладчиками крови и имущества в сию священную лотерею!»

^{Генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский, принимающий главное начальство над Российским воинством в августе 1812 г. Худ. И. И. Теребенев, 1813 г. Бумага, гравюра пунктиром}

Для остальных в русской армии это была обыкновенная деревня, каких тысячи на просторах Российской империи. О наполеоновских солдатах и офицерах и говорить не приходится…

Генерал Филипп-Поль де Сегюр:

«Нам сообщили, что неприятель взрыл всю Бородинскую равнину, покрывая ее траншеями, и, по-видимому, решил там укрепиться, чтобы более не отступать».

В наполеоновской армии это известие было встречено с радостью. О решающем сражении мечтали все…

Генерал Филипп-Поль де Сегюр:

«Император пожелал тогда получить сведения о своем новом противнике. Ему описали Кутузова как старика, известность которого началась со странной раны, а затем уже он сумел искусно воспользоваться обстоятельствами. Поражение при Аустерлице, которое он предвидел, содействовало его репутации, а последние походы против турок еще более увеличили его славу. Его храбрость была бесспорна, но ему ставили в упрек то, что он соразмерял ее стремления со своими личными интересами, потому что всегда и во всем рассчитывал. Он обладал мстительным, малоподвижным характером и в особенности хитростью, — это был характер татарина! И он умел подготовить под покровом приветливой, уклончивой и терпеливой политики самую неумолимую войну.