Бородин - [3]

Шрифт
Интервал

13 декабря 1836 года цвет литературного и музыкального Петербурга чествует Михаила Ивановича Глинку. Тосты за успех национальной оперы. Первый тост произносит Владимир Федорович Одоевский. На музыку Одоевского спет в честь Глинки канон. Последнее четверостишие сочиняет Пушкин:

Слушая сию новинку, Зависть, злобой омрачась, Пусть скрежещет, но уж Глинку Затоптать не может в грязь…

Страстью государя Николая Павловича были парады, смотры, военные учения. По временам город напоминал огромную казарму. В этой казарме должен царить образцовый порядок. Во всем, начиная от шинельных крючков до полкового оркестра. Один из таких оркестров частенько играет на пыльном Семеновском плацу.

БОРОДИН

Мне идет восьмой год. На дворе весна. Окна еще не расклеены. Но даже сквозь двойные законопаченные рамы доносятся бравые марши, от которых сладко замирает и холодеет в восторге сердце. Оторвавшись от окна, я лечу в столовую. Смиренно подхожу к бонне, умоляюще заглядываю в глаза:

— Фрейлейн Луиза, мы сегодня пойдем на плац?

Конечно, согласие получено. Надо только надеть картуз и теплые уличные башмаки. Готово. Какое счастье впереди! На Семеновском плацу играет военная музыка. Стоя на почтительном расстоянии и почти ослепнув от медного великолепия оркестра, я тону в его стройном громе.

Наши прогулки вдоль плаца часты. Фрейлейн с обожанием разглядывает мундиры и усы, а я постепенно начинаю различать в могучем духовом хоре разные голоса. Крохотные дудочки щебечут, словно птицы; громадные золотые жерла извергают рычание; узкогорлые трубы поют серебряным голосом. Выходит роскошный, бравый тамбурмажор. Взмах, другой, третий — и все сливается в общем стройном звучании.

Музыканты скоро заприметили меня; осмелев, я уже нырял под канат, огораживающий площадку. Смелость и постоянство однажды щедро вознаграждаются. Во время перерыва, поощряемый музыкантами, я трогаю, разглядываю, держу в руках каждый инструмент. И спрашиваю, спрашиваю, спрашиваю… Отвечают мне весело и охотно, я запоминаю названия, пытаюсь дунуть в отверстие маленькой флейты. Увы! Вместо пения раздается слабое шипение. Солдатик, играющий на флейте, ласково утешает меня, и я проникаюсь нежностью и к нему, и к маленькой флейте. А дома… дома я сразу бегу к фортепьяно, вновь и вновь пытаюсь изобразить то отдельные голоса, то стройное звучание военной музыки. Поглядев на мои восторги, «тетушка» решает пригласить учителя. В восемь лет я уже недурно играю на флейте. Учит меня тот самый солдатик Семеновского полка, беря скромную плату — по полтиннику за урок. Продолжается и мое увлечение фортепьяно. Я хорошо читаю ноты, но не слишком люблю это занятие. Гораздо интереснее повторять то, что слышишь. И тут по временам просыпается дремлющий во мне «бес озорства». Известные пьесы я «украшаю» по-своему, присочиняя к ним «рожки и хвостики» весьма юмористического свойства.

АВДОТЬЯ КОНСТАНТИНОВНА

Совсем уж подрос мальчик мой драгоценный. Надобно и о серьезном учении подумать. Да как быть?

Знать не желаю этих казенных заведений. Дети точно солдаты — кругом грубости да шалости. Нет, пусть уж учителя домой ходят.

Сколько он теперь премудростей постигает, да как легко и весело! На иностранных языках говорит преотлично, по разным предметам тоже хорошо успевает. Радость ты моя, Сашенька, истинно благословение Бо-жие… Еще пригласила танцмейстера. Приходит эдакий старичок со скрипкой. Скрипочка пиликает, а Сашура вместе с Мари кружат по зале. Целый час учатся! Я сижу тихонько в уголку да на них любуюсь. Саше и больше бы попрыгать не грех. А то ведь совсем зачитался. Уж и романы читает, да все с какими-то дивными приключениями. Нынче они с Мари без конца разыгрывают роман с предлинным названием: «Прекрасная Астраханка, или Хижина на берегу Оки».

БОРОДИН

Теперь наше самое главное увлечение — домашний театр. Мое воображение воспламенилось: похищения, погони, роковые встречи и прочие немыслимые приключения. Здорово! Домашние изображают публику. Кресла занимают «согласно указанным в билетцах номерам». Словом, настоящий театр.

Ура! Масленичное гулянье! Едва ли не в каждом балагане есть «волшебник», «маг» или «чародей», все они представляют «чудеса белой магии». Не может быть на свете столько волшебников сразу! А собственно, что такое волшебство? Всякая обыденность таинственна. Отчего горит свеча? Как ее приготовляют? Отчего мыло мыльное? Только и успевай думать: отчего? отчего? отчего?.. На то книжки есть, чтобы искать ответы. «Тетушка» всем говорит: «Сашура обожает фокусы». Ах, ну при чем тут фокусы! Я делаю опыты.

ОТ АВТОРА

«Не поленитесь, любезные читатели, прочесть эту скучную страницу, прежде чем вы начнете производить самые опыты. Если вы хотите, чтобы ваши опыты удавались, то примите следующие необходимые предосторожности: после каждого опыта мыть пробирные стаканчики и в возможно скором времени. При этом пользуются палочкой, к концу которой привязан большой клочок ваты. Ступку и реактивную трубку должно вымыть и обтереть. Здесь мы раз и навсегда заметим, что удачи опытов можно ожидать только при строгом соблюдении чистоты сосудов и приборов…»


Рекомендуем почитать
Красный чех

В книге рассказывается о жизни и деятельности великого чешского писателя-интернационалиста Ярослава Гашека, автора знаменитого романа «Похождения бравого солдата Швейка», в период пребывания его в России (1915–1920 гг.). Военнопленный, легионер, политработник Красной Армии, публицист советской печати — таковы основные вехи его пятилетнего пребывания в нашей стране. Книга, основанная на воспоминаниях друзей, родственников писателя, документах, обнаруженных автором в архивах, рассчитана на широкие круги читателей.


Брызги социализма

Книга представляет собой мемуарный блог о событиях в Советском Союзе 50-х — 60-х годов прошлого века. Заметки из жизни автора проходят на фоне крупных исторических событий тех лет, и, помимо воспоминаний, включают в себя эссе о политике, искусстве, литературе и религии. Читатель встретит здесь также нестандартные размышления и свидетельства очевидцев о Хрущеве, Ленине, Мао Цзедуне, Арсении Тарковском, журналисте Сергее Борзенко и других исторических личностях.


Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

Книга представляет собой воспоминания, написанные выдающимся гитаристом современности. Читатель узнает много интересного о жизни Петра Полухина в Советском Союзе и за рубежом.


Друзей прекрасные черты

В книгу Е. В. Юнгер, известной театральной актрисы, вошли рассказы, повествующие об интереснейших и значительных людях принадлежащих искусству, — А. Блоке, Е. Шварце, Н. Акимове, Л. Колесове и других.


Автобиография

Я не хочу, чтобы моя личность обрастала мифами и домыслами. Поэтому на этой страничке вы можете узнать подробно о том, кто я, где родилась, как выучила английский язык, зачем ездила в Америку, как стала заниматься программированием и наукой и создала Sci-Hub. Эта биография до 2015 года. С тех пор принципиально ничего не изменилось, но я устала печатать. Поэтому биографию после 2015 я добавлю позже.


Жестокий расцвет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.