Бородавки святого Джона - [8]

– Ты ее не знаешь, – пробормотал он, но слова матери запомнил.

Дело сначала шло через пень-колоду. Не хватало умения принимать решения, рассчитывать, находить верных людей и отличать их от воров и жуликов. Было страшно потерять деньги, вырученные за родительскую квартиру и машину, и чужие, взятые под проценты. Время стояло страшное – за невозврат долга убивали запросто. В счастливую минуту его осенила мысль позвать бывшего главбуха родного предприятия Ивана Михайловича Ярему, финансового гения, который на пенсии крутил бизнес, что-то вроде доставки товаров на дом или мелкого ремонта.

– Все капиталы ухнули, – пожаловался старик, «кинутый» государством. – Знал бы, купил золота да держал бы дома под половицей.

Андрей столкнулся с ним на улице, позвал перекусить в кафе. Бывший бухгалтер рассказал о семейном деле, которое приносило неплохой доход. Он сам, его сын и племянник сколотили бригаду «пыльщиков», как они называли себя, и занялись напылением дверных стекол и стаканов. Стоит копейки, а красиво – не передать. Обыкновенное оконное стекло сразу приобретает солидный дизайнерский вид.

– Но размах не тот, мелочовка, – вздохнул Ярема. – Товар для бедных. Идеи есть, деньги прямо под ногами валяются, а капитала нет. Да и свеженького хочется, надоело опылять стаканы.

Не задумываясь, он пошел за Андреем, бросив бизнес на молодежь.

– У него повадки разорителя могил, – жаловалась Лерка, невзлюбившая Ярему с первого взгляда. – Как посмотрит, аж мороз по коже!

Интеллектуальной жемчужиной издательского дома «Арт нуво» был, несомненно, Савелий Зотов – «креативный редактор», как называл его Андрей, мастер на дурацкие идеи, в которых тем не менее «что-то было».

– Где ты берешь этих уродов? – хихикала Лерка. – Твоему Савелию только в цирке выступать… вместо лошади, – намекала она на длинную унылую физиономию Савелия, действительно смахивающую на лошадиную морду.

– Молодая еще, – сурово отвечал жене Андрей, – жизни не знаешь. Другого такого, как Савелий, днем с огнем не сыскать!

Как-то раз, спустя года два, когда Андрей стал верить, что они встают на ноги, ему вдруг позвонил одноклассник Леня Резник. Прозвище у него было Тепа – из-за удивительной способности вляпываться в патовые ситуации. Однажды в Швейцарии, катаясь на лыжах, Леня сбил дорожное распятие. Начиналась метель, стекла очков залепило снегом, он почти ничего не видел, ну и налетел. Будучи уверен при этом, что сбил дорожный указатель. Был свидетель – соотечественник. С легкой руки этого человека или, вернее, из-за ядовитого его языка, до конца пребывания на лыжном курорте Леню называли «Атеистом». Тоже слава. И так всю жизнь.

Тепа пришел с шампанским и цветами, был оживлен, жизнерадостен, сыпал анекдотами и копировал по старой памяти соучеников и школьных учителей.

– А помнишь, – кричал он, – Семена Аркадьевича? Как он снимал стружку с Дяди Бена? «Подстриглись под быдло, – сипел он прокуренным басом старого учителя истории, – ничего не знаете, где ваш учебник?»

Они хохотали, вспоминая школу. Под «быдлом» имелись в виду знаменитые «Биттлз». Сейчас на голове у Лени, прямо на макушке, изрядно плешивой, разливался крупный лиловый синяк.

– Это кто ж тебя так приложил? – спросил Андрей.

– А! – махнул рукой Леня. – В крышке багажника пружина ослабла, не держится ни черта, а я все время забываю. Суну голову и отпущу… Она, сволочь, и тюкает…

А потом Тепа напился, заплакал и рассказал Андрею, что три года назад он, бросив теплое место юриста, приватизировал небольшое фармацевтическое предприятие, не без помощи двоюродного или троюродного дядюшки из Америки. Были прекрасные идеи расширить производство за счет входивших в моду диетических добавок, одноразовых шприцев, натуральной косметики. Но развернуться Лене не дали. Бизнес его привлек внимание авторитета по кличке Мамай. После двух пожаров на фабрике Леня понял, что ему кранты. За фабрику, кстати, она называется «Гиппократ», ему предлагают смехотворную сумму, которой даже на похороны не хватит… Тепа сморкался и с надеждой смотрел на бывшего одноклассника.

Бухгалтер Ярема был откомандирован на фабрику проверить счета «Гиппократа». С Мамаем договорились через старого поклонника Лерки, полковника полиции, того еще типа. Андрей старался не думать о том, что она пообещала полковнику и когда тот напомнит об этом. Он было спросил, но Лерка возмутилась:

– Как тебе не стыдно! Полкаш классный мужик. Нельзя же во всех видеть жуликов!

Возмутилась, правда, не очень, а в глазах прыгали черти. Через неделю у фабрики появился новый владелец. Тепа стал генеральным директором фармацевтической фабрики «Авиценна», а Андрею пришлось срочно осваивать курс фармацевтики. Лерку раздувало от гордости. Она подсчитывала доходы и мечтала о запуске косметического цеха и новой линии товаров для женщин под названием «Валерия». Тепа влюбился в Лерку и посвятил ей стихи. Плохие, правда.

А потом пришел кот… или как там говорится в детской книжке.

Потом пришел Дядя Бен, то самое «быдло» в прошлом, потерявшее учебник истории, ныне удачливый юрист – Андрею удалось переманить его у коллеги-предпринимателя. Звали его Вениамин Сырников.