Борис Иванович Куракин - [3]
Осенью 1708 г. Куракин снова в действующей армии. За несколько дней перед решающим событием Северной войны - Полтавским сражением - Борис Иванович заболел и вынужден был даже исповедоваться и причаститься. Но "потом хотя не твердо, однако ж в бодрость малую пришел, и был на баталии генеральной", командуя лейб-гвардии Семеновским полком до самого конца сражения. Но заслуженной награды не получил, хотя "по той баталии все взысканы" подарками, чинами, деревнями, "крестами кавалерийскими" - с горечью сообщает в автобиографии командир Семеновского полка, хотя многие из награжденных, по его мнению, не отличаются знаниями и старанием, а, напротив, подвержены порокам "пьянства и завидости". Сам Куракин терялся в догадках о причинах охлаждения царя к нему. Несмотря на родство с Петром по жене, Куракин не входил в его "компанию". Что же касается упомянутого родства, то оно после заточения Евдокии в монастырь также не способствовало душевной близости Петра к свояку. Однако это не могло быть причиной того, что командир одного из двух гвардейских полков был обойден наградами. Очевидно князь "по возмущению неприятельскому получил гнев" государя. А "неприятелей" у Куракина было немало. Причиной тому его независимый характер, ироничные, а подчас желчные суждения о ближайших соратниках царя. Но вскоре Петр, руководствуясь интересами дела, преодолел антипатию к князю.
После Полтавы жизнь Куракина круто переменилась. Он оставляет военную службу и вступает на дипломатическое поприще. Этому способствовали заграничные путешествия князя, во время которых он познакомился с западным миром, освоил иностранные языки (сначала итальянский, затем - немецкий, голландский, французский), получил в Риме начальный опыт дипломатии. Первоначально у Петра желание офицера-семеновца стать дипломатом не встретило благожелательного отклика. Но вскоре царь изменил свое отношение к этому. По мере того, как Россия все более активно входила в систему международных отношений, ее внешнеполитическое ведомство испытывало острую нужду в специалистах. Петр вскоре убедился, что России будет более полезен Куракин-дипломат, чем Куракин-офицер.
В октябре 1709 г. "подполковник от гвардии и комнатный его царского величества" (так именовался Куракин в посольских документах) отправился в Ганновер. Ему предстояло склонить правителя этого одного из крупных протестантских государств империи курфюрста Георга-Людвига к союзническим отношениям с Россией.
Известие о полтавской победе русских было холодно встречено во всех европейских столицах. Каждая из противоборствующих сторон в войне за Испанское наследство - Франция и Испания, с одной стороны, Англия, Голландия и Австрия - с другой, надеялись привлечь Швецию, обладавшую первоклассной армией, на свою сторону. Теперь с этими надеждами пришлось расстаться. Только в Копенгагене и Дрездене поражение Швеции было воспринято с явным удовлетворением.
Как замечает Т. К. Крылова в работе "Полтавская победа и русская дипломатия" в Западной Европе тогда "склонны были приписывать Петру замыслы самые грандиозные. Наоборот, русские дипломатические документы, может быть не без тайного умысла, усиленно подчеркивают умеренность политических планов Петра"[4].
Усилия российской дипломатии в ту пору сводились к тому, чтобы: восстановить Северный союз, расширить его состав, нейтрализовать возможные попытки морских держав (Англия, Голландия) оказать помощь Швеции.
Над решением второй и третьей задач предстояло трудиться Куракину. Первой акцией на этом пути была его поездка в Ганновер.
Русскому послу пришлось мобилизовать весь свой небольшой дипломатический опыт, проявить твердость и одновременно гибкость в отстаивании интересов России. Ганновер и Швеция как протестантские государства были традиционно связаны узами дружбы, общими интересами в приграничных спорах с Данией и Пруссией и рядом союзных договоров. Однако Полтава существенно повлияла на характер международных отношений в Европе, внесла заметные коррективы в настроения и намерения Ганновера. Курфюрст, пользуясь ослаблением Швеции, надеялся расширить свои владения за счет соседних с Ганновером Бремена и Вердена, которые принадлежали Швеции. Петр был намерен поддержать эти намерения Ганновера и тем самым приобрести еще одного союзника в Европе.
Учитывая важность и секретность предстоящих переговоров, Куракина снабдили подробным наказом[5], который по указанию царя составил канцлер Г. И. Головкин. Наказ предписывал послу убедиться, насколько верны слухи в "склонности его светлости" к России. В случае, если слухи подтвердятся, послу необходимо было добиваться приватной аудиенции у курфюрста. От имени царя его следовало уведомить, что в России знают о традиционных дружественных отношениях Ганновера со Швецией, что курфюрст "всякие услуги и доброхотства шведской короне чинил", но что "немного за то благодарения от шведской стороны получил, но наипаче всякие досады". А из-за близости к Ганноверу шведских владений Бремена и Вердена король "всегда может быть опасен... ибо их шведское ненасытие к распространению своей власти уже всем соседям" хорошо известно.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В ходе Заграничного похода Русской армии ополчение в 1813-1814 годах принимало участие в осаде восьми из десяти взятых крепостей (Кенигсберг, Данциг и др.). Принимали ополчения и в битве под Лейпцигом. Они были включены в состав регулярных войск и осадных корпусов, однако при этом оставались вспомогательными силами с соответствующим к ним отношением: недостаточно организованным вещевым и продовольственным снабжением, постоянной задержкой денежного содержания и т. д. Основные потери ратники несли не в ходе сражений с неприятелем, а в результате заболеваний, плохого ухода в госпиталях, тяжелых условий службы и скудного питания.