Борис Годунов - [2]

Если имеются сходные постановления, подписанные разными лицами, то можно сделать вывод, что эти постановления выносились не в одно и то же время. Сказанное

побуждает подвергнуть всесторонней критической проверке датировку утвержденных грамот.

Внимательное чтение июльского постановления позволяет расщепить его на две части. Основной текст имеет четкую концовку: члены собора приносят присягу на верность Годунову, а непослушным грозят проклятием. Затем следуют традиционная заключительная фраза: «А у сей утвержденной грамоты сидели…» – и список членов избирательного собора.

Со временем грамоту дополнили обширной припиской. Приписка имела совершенно такую же концовку, как и основной текст. Ее составители повторили формулу верности Борису и проклятия по адресу ослушников. Они же датировали грамоту, пометив, что она «уложена и написана бысть лета 7106 июля в… день».

Можно предположить, что эта дата указывала на время составления приписки, а не основного текста. Авторы приписки обратили внимание на то, что в соборном списке основного текста пропущено имя одного из главных церковных иерархов Гермогена. Они сочли нужным пояснить, что Гермоген «был в то время (!) в своей митрополии во граде в Казани для великих церковных потреб и земских дел». Приведенные слова не оставляют сомнения в том, что основной текст грамоты возник значительно раньше приписки. Поздний комментатор заметил целый ряд пробелов в основном тексте и объяснил их тем, что «писаны быша имена в сей утвержденной грамоте памятию… занеже в то время (!) степенных списков вскоре не сыскано».

К какому же времени относится основной текст приговора об избрании Бориса? В грамоте можно обнаружить самые точные данные на этот счет. Патриарх Иов, сказано в ней, 9 марта 1598 года предложил собору составить грамоту об утверждении Бориса на царство: «да будет впредь неколебимо, как во утвержденной грамоте написано будет». 1 апреля Борис въехал в царский дворец, после чего «сию утвержденную грамоту, по мале времени написавши, принесоша к Иеву». Значит, утвержденная грамота была составлена в марте – начале апреля 1598 года. В пользу этой даты говорит и то, что соборный приговор день за днем описывает избирательную кампанию с января до начала апреля, но полностью умалчивает о последующих событиях. Так обнаруживается первый подлог в избирательной документации Годунова. Вопреки точным указаниям начального текста, редакторы произвольно передвинули время ее составления с апреля на июль, выставив эту дату в приписке к тексту грамоты.

Второй приговор об избрании Бориса помечен 1 августа. В отличие от первого он скреплен подписями не только церковников, но и всех светских чинов, участвовавших в выборах. В. О. Ключевский первым заметил несоответствие между списками и подписями избирателей Годунова и попытался объяснить расхождение тем, что списки были составлены при созыве собора в феврале – марте, а подписи собраны при закрытии собора в августе. Гипотеза В. О. Ключевского кажется, однако, неудачной.

Тщательная проверка списков и подписей избирателей.позволяет установить иную дату составления грамоты. После коронации, в первых числах сентября, Борис пожаловал чинами многих знатных дворян, участвовавших в выборах. И в списках и в подписях избирателей (при всех их расхождениях) эти лица названы с теми чинами, которые они получили в сентябре-декабре 1598 года. Отсюда следует, что канцелярия составила списки собора не в феврале 1598 года, а почти год спустя.

Новая датировка объясняет, почему далеко расходятся между собой списки церковного собора в двух утвержденных грамотах. Не две-три недели, а год разделял две редакции грамоты, и в этот период сменились настоятели ряда монастырей. Возникла даже новая епископская кафедра в Кореле, и она впервые названа в поздней редакции «утвержденной грамоты».

Факты выявляют второй подлог в избирательных документах Годунова. Цели и мотивы этого подлога можно понять. Окружение нового царя ориентировалось на прецедент – избрание царя Федора. Земский собор «избрал» на трон слабоумного царского отпрыска ровно за месяц до его коронации. Годуновская канцелярия стремилась доказать, что и Борис короновался на царство через месяц после избрания на Земском соборе.

А теперь рассмотрим историю Земского собора 1598 года по существу.

Царь Федор Иванович не оставил после себя завещания. Неясно, помешал ли ему правитель или по своему умственному убожеству он и сам не настаивал на необходимости «совершить» духовную. В ходе избирательной борьбы возникли различные версии насчет его последней воли. Носились слухи, будто Федор назвал в качестве преемника Романова, одного из своих братьев. Официальная версия, исходившая от Годуновых, была иной.

Как значилось в утвержденной грамоте ранней редакции, Федор «учинил» после себя на троне жену Ирину, а Борису «приказал» царство и свою душу в придачу. Окончательная редакция той же грамоты гласила, что царь оставил «на государствах» супругу, а патриарха Иова и Бориса Годунова назначил своими душеприказчиками. Наиболее достоверные источники повествуют, что патриарх тщетно напоминал Федору о необходимости назвать имя преемника. Царь по обыкновению отмалчивался и ссылался на волю божью. Будущее жены его тревожило больше, чем будущее трона. По словам очевидцев, Федор наказал Ирине «-принять иноческий образ» и закончить жизнь в монастыре. Как видно, «благоуродивый» Федор действовал в полном, соответствии с церковными предписаниями и стариной.