Борьба за Рим - [101]

— О, что это? — упав на колени, вскричала Матасвинта.

— Камень и железо, — беззвучно ответил Витихис. — оставь меня, я обречен смерти. Но даже если бы эти цепи и не удерживали меня, я все же не пошел бы за тобою. Назад в мир? Но в нем все ложь, ужасная ложь!

— Ты прав, — вскричала Матасвинта. — Лучше умереть! Позволь же мне умереть с тобою и прости меня, потому что я так же обманывала тебя.

— Очень может быть, это меня не удивляет.

— Но ты должен простить меня, прежде чем мы умрем. Я тебя ненавидела… я радовалась твоим неудачам… я… я… О, это так трудно выговорить! Я не имею силы сознаться. Но я должна получить твое прощенье. Прости меня, протяни мне руку в знак того, что прощаешь.

Витихис молчал.

— О, молю тебя, прости мне все зло, которое я сделала тебе!

— Уйди… почему мне не простить?.. Ты — как и все, не лучше и не хуже.

— Нет, я злее других. Но лучше. По крайней мере, несчастнее. Боже, я хочу только умереть с тобою. Дай же мне руку в знак прощенья!

Опустившись на колени, она с мольбой протянула ему обе руки. Сердце Витихиса было доброе, он был тронут.

— Матасвинта, — сказал он, поднимая руку: — уходи, я прощаю тебе все.

— О, Витихис! — прошептала она и хотела схватить его руку. Но в эту минуту ее с силой оттолкнули.

— Поджигательница! Никогда не может он простить тебя! Идем, Витихис, мой Витихис! Идем со мною, ты свободен!

При первом звуке этого голоса Витихис вскочил, точно пробужденный.

— Раутгунда! Ты никогда не лгала! Ты сама правда. И ты снова со мною!

С криком радости он обнял ее.

— Как он ее любит! — со вздохом прошептала Матасвинта. — С нею он уйдет. Но он должен остаться и умереть со мною.

— Скорее! — крикнул между теми Дромон. — Нельзя медлить.

— Да, да, скорее, — повторила, Раутгунда и вынув ключ, отперла замки от цепей.

— Идем, Витихис, ты свободен. А вот и оружие, — сказала Раутгунда, подавая ему большой топор. Быстро схватил Витихис оружие и сказал:

— Неужели я снова буду свободен?.. Как легко на душе, когда есть оружие в руках!

— Я знала это, мой храбрый Витихис. Идем же скорее! Ты свободен.

— О да, с тобою я охотно уйду! — ответил он и направился к двери.

Но Матасвинта бросилась к нему и загородила дорогу.

— Витихис, — вскричала она, — подожди, одно только слово: только повтори, что ты меня простил!

— Тебя простить! — вскричала Раутгунда. — Никогда! Витихис, она погубила государство. Она изменила тебе. Не молния с небес, а она подожгла житницы.

— О, в таком случае будь проклята! Прочь, змея! — вскричал Витихис и, оттолкнув ее, бросился к выходу.

— Витихис! — закричала Матасвинта. — Подожди, выслушай! Витихис! Ты должен простить!

И она без чувств упала на землю. Но крик ее разбудил Цетега. Он встал и быстро подошел к окну.

— Эй, стража! — крикнул он — К оружию!

Но солдаты и сами услышали шум. Шесть человек бросились ко входу в подземелье. Едва последний переступил порог, как Раутгунда, скрывшаяся за дверью, быстро выскочила, захлопнула дверь и заперла ее.

— Теперь вы не опасны, — прошептала она и бросилась за Витихисом. Там остался только один воин. Ударом топора Витихис убил его и бросился на улицу. Раутгунда на ним.

— Сифакс! Лошадь! Скорее! — крикнул между тем префект.

Через несколько минут весь двор осветился факелами, и из ворот во все стороны выехали всадники.

— Шесть тысяч золотых тому, кто захватит его живым, и три тысячи — кто привезет его мертвым! — крикнул Цетег, садясь на лошадь. Ну, дети ветра, гунны и массагеты, догоняйте его!

— Куда же ехать? — спросил Сифакс, когда Цетег сел на лошадь. Тот с минуту подумал.

— Все ворота заперты. Он может пройти только через пролом в стене башни Аэция. Едем туда!

Между тем супруги счастливо добрались до опушки леса, где ждал их верный Вахис с лошадьми. Витихис с Раутгундой сели на Валладу и помчались, Вахис на другой лошади за ними. Вскоре они подъехали к реке. Берег был крут, и вода глубока. Лошади остановились, не решаясь идти в темную массу воды.

— Слышишь, Витихис? — сказал Раутгунда. — Что это за шум?

— Это лошади скачут, за нами погоня. Валлада, вперед! — крикнул он, пришпоривал лошадь. Но та, фыркая и дрожа, смотрела на воду и не шла. Тогда, нагнувшись к ее уху, Витихис прошептал: «Дитрих Бернский!» И одним прыжком Валлада очутилась в воде Лошадь Вахиса последовала за нею.

Не успели они доплыть и до середины реки, как к берегу подъехал Цетег, а за ним гунны.

— Вот они в воде! — крикнул Цетег, указывая на белую одежду Раутгунды, которая ярко выделялась на темной поверхности воды. — Гунны, бросайтесь за ними! Что же вы остановились?

— Господин, ночью нельзя идти в воду, не помолившись Фугу, духу вод.

— Молитесь себе после, сколько угодно, а теперь не время. Скорее в воду!

В эту минуту сильный порыв ветра затушил все факелы.

— Видишь, господин. Фуг сердится. Мы должны сначала помолиться.

— Тише! Видите их? Цельте скорее туда, влево, пока луна не скрылась за тучку.

— Нет, господин, нельзя прежде мы помолимся.

Между тем Витихис, чтобы облегчить Валладу, спрыгнул с нее и поплыл рядом с нею. Вот Вахис уже выбрался на противоположный берег Валлада также уже близко. Но вдруг просвистела стрела, и Раутгунда вздрогнула.