Борьба в эфире - [4]

По мере того как я опускался, быстро теплело. Лёгкий ветер относил меня в сторону, по направлению к Кремлю. Недалеко от него я увидел рощу кипарисов, среди которой стоял прекрасный мраморный фонтан, освещённый взошедшей луной. Эти кипарисы, росшие на открытом воздухе, рядом с кремлёвскими стенами, поразили меня. Но я тотчас забыл о них, привлечённый новым зрелищем. Парашют перенёс меня через Кремлёвскую стену, со стороны Боровицких ворот, и я опустился… на площади, покрытой снегом. Не веря своим глазам, я взял снег рукою. Это был настоящий холодный снег, но он не таял от окружавшего тёплого воздуха, ни даже от моей горячей руки. Что за невероятные вещи творятся здесь?

Я посмотрел вокруг. Стояла необычайная тишина. Луна золотила купола церквей и зажигала синие искры бриллиантов на запорошённых снегом крышах древних теремов. В одном из них, в маленьком окошечке, со слюдой вместо стёкол, светился желтоватый огонёк. Но на улицах никого не было видно. У Красного крыльца стояли два бородатых стремянных в тёплых кафтанах, отороченных мехом, и в меховых остроконечных шапках. Опираясь на бердыши, они дремали. Стараясь не разбудить их, чтобы вторично не подвергнуться аресту, я осторожно обошёл их по скрипевшему снегу и побрёл к центру Кремля, пытаясь разрешить загадку: в каком же веке я живу? Мои размышления были неожиданно прерваны Элем, который буквально свалился с неба – так быстро он опустился на своих крылышках.

– Вы наделали мне очень много хлопот, – сказал он, с укоризной глядя на меня. – Вы хотели бежать?

Я смутился и стал уверять, что всё вышло случайно, из-за моего неосторожного любопытства.

Вслед за Элем спустилась на двухместной авиетке Эа.

– Ну хорошо, – поспешно ответил Эль. – Садитесь скорее, летим. По крайней мере, вы побывали в нашем музее.

– Так это был музей!

Я не успел прийти в себя, как уже вновь был водворён в небольшую круглую комнату моей воздушной тюрьмы.

Эль, Эа и я уселись в плетёные кресла у круглого стола. Эль хмурился и как будто ожидал чего-то. Послышался очень мелодичный музыкальный аккорд – словно искусные лёгкие пальцы пробежали по струнам арфы. Аккорд прозвучал и замер.

– Десять часов. Полночь. Это пробили радиочасы, – сказал Эль, обращаясь ко мне. Приложив руку ко рту, он задал кому-то вопрос на своём лаконичном языке. Потом кивнул головою – очевидно, на полученный ответ.

«Как же он слышит?» – подумал я, глядя на Эля.

Я заметил в его ухе, несколько ниже слухового отверстия, небольшой чёрный предмет, величиной с горошину. Это и был, вероятно, слуховой аппарат.

Необычное молчание и озабоченность моих спутников привели меня в нервное состояние. Я вынул коробку папирос и закурил. Эль покосился на дым и отвернулся. Эа сидела ближе ко мне. Вдруг она сильно закашляла, побледнела и откинулась на спинку кресла. Потом быстро встала и, шатаясь, вышла из комнаты.

– Перестаньте курить, – сказал Эль и, подойдя к стене, повернул какой-то рычажок. Воздух моментально освежился. Я погасил папироску и бережно уложил её в коробку.

Дверь открылась. Вошла Ли, ассистент астронома Туна. Она подала Элю портрет и, что-то сказав, вышла. Эль кивнул головой и начал глядеть попеременно на принесённый портрет и на меня.

«Сличает, – подумал я. – Из уголовного розыска, наверно, прислали. Не хватало только, чтобы я оказался похожим на какого-нибудь преступника!»

Но слова Эля успокоили меня.

– Да ничего похожего, – сказал он, передавая мне карточку. – Только что получена по радио из Америки.

Меня поразила художественность выполнения. Лучший фотограф Москвы позавидовал бы такой работе. Но сам портрет заставил меня улыбнуться. На нём был изображён человек, костюм которого напоминал вязаную детскую «комбинацию» из шерсти. Сходство дополнял вязанный из такой же материи колпачок. Шея неизвестного была завёрнута шарфом до самого подбородка. Довольно большая голова без бороды и усов и даже бровей напоминала голову ребёнка со старческим выражением лица. Только в несколько прищуренных глазах светился недетский ум и хищность зверька.

– Что всё это значит? – спросил я у Эля, окончив осмотр портрета.

– Так выглядят американцы, – сказал Эль и взял портрет. – А дело вот в чём. Мы получили сведения, что к нам послан шпион. В этот самый момент появились вы…

– И вы решили?..

Эль пожал плечами.

– Вполне понятная предосторожность. Наступают тревожные времена. Вероятно, вновь придётся создать Совет. Вам знакомо это слово?

– Разумеется. А у вас его нет?

– Уже много лет в нём не было надобности.

– А теперь?

– А теперь он вновь стал нужен. По-видимому, вы действительно человек из далёкого прошлого. Со временем мы разъясним эту загадку. А пока я могу дать вам некоторые пояснения.

– Признаюсь, я многого не понимаю и очень хочу услышать ваши пояснения, но нельзя ли отложить их до завтра? Я смертельно устал, и… сон одолевает меня…

Я зевнул во весь рот. Эль с любопытством взглянул на меня.

– Неужели у вас всегда так страшно раскрывали рот, когда хотелось спать? Это называлось, кажется, зе… зе…

– Зевать.

– Да, да, зевать. Я читал об этом.

Эль вынул из кармана изящную коробочку из лилового металла, раскрыл её и протянул мне.