Бора-Бора - [5]

Пока факел медленно догорал, Тапу стоял не шевелясь. Но вот стон повторился, и тело незнакомца дрогнуло — Тапу решил, что его недруг вот-вот придет в сознание. Недолго думая, он схватил валявшуюся в пяти-шести метрах в стороне тяжелую булаву и с замиранием сердца изо всех сил ударил ею по левой ноге раненого.

Послышался пугающий хруст ломающихся костей. Гигант зарычал от боли и тут же вновь потерял сознание.

Теперь уж Тапу был абсолютно уверен в том, что чудовище никогда уже не сможет догнать его. Он подальше отбросил булаву и, все еще дрожа всем телом, помчался домой.

С трудом пробираясь по дну оврага, подсвечивая себе факелами, поджигаемыми друг от друга по мере того, как первые догорали, он выбежал на пляж и уже было полностью пришел в себя… Но когда он вышел из-за поворота и перед ним во всей красе открылась бухта Поваи, сердце его вновь пропустило удар: родное селение было объято пламенем.

Горело более десятка жилищ. Горели, словно факелы, вытащенные на песчаный берег большие пироги. Неистовое пламя освещало и горы, и море, а на его фоне из стороны в сторону метались темные фигурки людей, пытавшихся остановить стремительно распространяющийся огонь.

Вдалеке четыре огромных катамарана с высоко задранными кормами выходили в открытое море, и охваченный ужасом Тапу Тетуануи тут же догадался, что его недруг вовсе не пришелец с другой планеты и не чудовище, восставшее из земных недр, а, скорее всего, один из шайки дикарей, что коварно напали на его мирный остров.

Он бросился на берег, чтобы помочь столкнуть в воду те пироги, которые можно было еще спасти, безуспешно пытаясь погасить огонь, чтобы потом присоединиться к тем, кто боролся с пламенем, охватившим кровлю Великого марае[4], дабы оно не уничтожило полностью прекрасный храм, так много значивший для его соплеменников.

То была ночь печали, ночь ужаса, которая навсегда останется в памяти жителей Бора-Бора, то была ночь, когда приплывшие на остров изверги убили девятерых мужчин, среди которых оказались и храбрый правитель Памау, и старый Та’уа — верховный жрец. Они похитили одиннадцать девушек, включая молоденькую принцессу Ануануа, и прихватили с собой большой пояс из желтых перьев — символ королевской власти, а также Великую Черную Жемчужину, самую большую из всех, когда-либо найденных в Тихом океане.

А если к этому добавить сожженные пироги и превращенные в пепел жилища, то получалось, что нападавшие в своей жестокости менее чем за час уничтожили самое ценное из того, что было на Бора-Бора.

Над опустошенным островом разливался кровавый рассвет. Жители оплакивали своих родичей. Когда солнце поднялось настолько, что позволило зорким впередсмотрящим разглядеть линию горизонта, от пирог врагов не осталось и следа.

Они налетели как тайфун и были подобны не оставляющим следа призракам. Хотя Тапу Тетуануи и был рад тому, что его дому и семье злодеи не причинили вреда, эта радость не уменьшила возрастающей в нем глухой ярости и не ослабила чувства горького бессилия.

С наступлением вечера он без обычных церемоний хоронил погибших. На острове не осталось ни одной достойной пироги, в которую можно было бы положить тела и отпустить их в море, где бы бог Таароа занялся душами погибших. И это оказалось самым большим оскорблением, когда-либо нанесенным правителю Памау, который, будучи великим воином Полинезии, всегда мечтал о подобающей его статусу торжественной похоронной процессии.

Когда люди наконец собрались на дымящихся руинах марае, наступила ночь. Было очевидно, никто не имел ни малейшего представления о том, что следует делать дальше и с чего начинать восстановление поселения.

Памау мертв. Его единственная дочь, Ануануа, чье имя означает Радуга, без сомнения, являлась законной наследницей престола. И если бы принцессу не похитили, то ей, еще не достигший двенадцатилетнего возраста, пришлось бы решать судьбу островитян. Скорее всего, она бы передала бразды правления выбранному ею самой человеку до тех пор, пока она не почувствовала бы в себе силы занять место отца.

Ее мать, Тара, всегда была женщиной слабой и застенчивой и в это тяжелое время от нее было мало толку. Более того, она с трудом осознавала происходящее и отказывалась понимать, что в течение одной ночи потеряла все. Единственное, что ей оставалось, — рыдать по дочери и мужу.

— Мы должны назначить временного правителя, — наконец заговорил старый Хиро Таваеарии, высказав тем самым общее мнение. — И я предлагаю назначить на этот пост главного мореплавателя — Мити Матаи.

— Премного тебе благодарен, — без смущения ответил тот. — Однако я не могу согласиться, так как являюсь человеком моря, которому земные проблемы чужды. Моя миссия — найти и наказать убийц, привезти назад принцессу, но пока она не возвратится, ты, мудрейший среди мудрых, должен взвалить на свои плечи груз власти.

— Я слишком стар.

— Мудрость приходит со временем, у тебя же, судя по твоим морщинам, было достаточно времени, чтобы сполна овладеть ею.

Все присутствующие согласились, что Хиро Таваеарии был именно тем человеком, который мог решить, какие действия необходимо предпринять в этот страшный час. Тапу Тетуануи, слушавший разговоры взрослых за стенами Великого марае, почувствовал гордость за своего любимого учителя, который был единогласно признан самым мудрым человеком острова.