Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре - [10]
– И Варфоломей! – закончила снежная баба.
«Старушки», проваливаясь в сугробы, побежали по краю рва в ту же сторону, что и стражники, но на стене уже никого не увидели.
– А наверх-то нам никак не залезть! – тяжело дыша, сказала Нина.
Снежанна кивнула так, что с её головы чуть не слетела кастрюля.
Тогда «старушки» вернулись к откидному мосту. Снежанна подобрала здоровенную глыбу слежавшегося снега и с огромной силой запустила ею в поднятый перед воротами мост. Раздался глухой удар, мост задрожал, лязгнули державшие его толстые цепи.
Из окна башни над воротами высунулся старший стражник Бабушкин.
У Бабушкина была нежная душа, и он не любил сажать кого-нибудь в кутузку. Поэтому Бабушкин отправил Дусю в тюрьму-библиотеку под надзором своих подчинённых, а сам вернулся на пост.
– Кто тут хулиганит? – строго крикнул старший стражник и тут же подобрел. – А, это вы, бабуленции!
– Это мы! Выступали-выступали на морозе и продрогли – спасу нет. Пусти, милок, погреться! – пропищала старушечьим голосом Нина.
– Хм… Я бы пустил, да ведь вы пароль не знаете!
– Милок, какой такой пароль? Мы и слова такого не слыхали. Пусти погреться, а мы тебе за это песенку споём!
– Хм… Э-эх, повезло вам, бабуленции, что душа у меня нежная! Что я вроде нашего полковника, этот самый… как его… поклонник искусств и с дамами на «вы»! А то бы ни в жизнь не пустил!.. Да и фамилия моя обязывает.
Заскрежетали сначала цепи, а потом – засовы. Мост опустился надо рвом, а створки окованных железом ворот немного приоткрылись.
Нина и Снежанна перебежали по мосту и проскользнули в щель. Ворота за ними захлопнулись, а мост поднялся.
Бабушкин привёл «старушек» в комнату в башне над воротами, где жарко топился камин.
– Грейтесь, бабуленции, а то вы, я вижу, совсем окоченели! Особенно вы, мадам! – Он посмотрел на Снежанну. – Вон лицо как побелело, а нос красный, как морковка!
– У тебя, солдатик, нос и вовсе лиловый! – обиженно проворчала «мадам» и поправила на голове кастрюлю.
– Прошу прощения, бабуля… тьфу… мадам! – сконфузился солдат. – Позвольте представиться: старший стражник Бабушкин.
– Артистка Ермолова, – выпалила Нина и сделала книксен. – А она… артистка Бернар.
Снежная баба опять кивнула так, что чуть не потеряла шляпу.
Нина действительно замёрзла и протянула руки к огню. Заодно она взглянула в маленькое окошко, но не смогла ничего разглядеть, кроме морозных узоров.
– Милый человек, а что там стряслось у вас? – спросила девочка всё тем же писклявым старушечьим голосом. – Так кричали – просто страх!
– Диверсантку поймали… Но это военная тайна! – понизил голос Бабушкин, оглядываясь по сторонам.
– Ого! А какая она, страшная небось диверсантка-то?
– Да нет, не страшная… Смешная такая. Рыжая.
«Бедная Дуся!» – подумала Нина. У девочки защипало в глазах от жалости к обезьянке, но она сдержала слёзы.
– Ах ты! Бравые вы какие!.. А больше никого не поймали?
– Больше никого. Бог миловал!.. Ну что, бабуленции, согрелись? – Бабушкин уселся на грубо сколоченный табурет и расправил свои длинные усы. – Споёте? Уж больно красиво у вас получается!
«Старушки» упёрли руки в боки и снова принялись петь, приплясывая:
Уже знакомый куплет опять доставил Бабушкину огромное удовольствие. Он захлопал в ладоши и крикнул: «Браво!»
Но тут Нина заметила, что Снежанна стала оседать на пол, а вместо залихватского «И-И-ЫХ!» простонала «О-О-ОХ!..» и совсем умолкла.
«Ой, я же забыла, что тебе нельзя в тепле, Снежанночка!» – подумала девочка.
Старший стражник вскочил с табурета:
– Эй, мадам!.. Что это с ней? Обморок, что ли?
– Да, милок, ей на свежий воздух надо. Душно тут у тебя…
Вместе со старшим стражником Нина выволокла Снежанну на улицу.
Утреннее солнце освещало расчищенный от снега двор замка.
– Спасибо тебе, добрый человек! – пропищала Нина.
– Всегда рад служить этим самым… как их… музам! – ответил Бабушкин. – Эх, мне бы где-нибудь при театре служить! Оперном…
Но тут старший стражник вытянулся во фрунт и уставился за спину Нины.
– Хе-хе-хе!.. – раздался до противности знакомый голос. – Что я вижу! Ослиное клетчатое одеяние!
Нина вздрогнула. А у снежной бабы свалилась с головы кастрюля.
Глава 13,
в которой Зяблик и Варфоломей бродят по подземелью, а Дуся томится в тюрьме-библиотеке
– Сыровато тут! – посетовал Варфоломей.
– Зато всё-таки теплее, чем на улице, – ответил Зяблик. – И потише ты!
Мальчик и осёл в полной темноте на ощупь пробирались по подземелью замка. В подземелье было несколько входов с разных сторон. В один из них, прямо под самыми ступеньками, ведущими на стену замка, и проскользнули Зяблик и Варфоломей.
– А ведь здесь, наверно, привидения есть! – прошептал осёл.
– Не знаю. Мне дедушка говорил, что раньше одно было. Какая-то прапрапрабабушка Дона Пеклоса, которая двести лет назад своего мужа грибами отравила и сама их по ошибке съела. Такая красавица в белом с кастрюлькой в руках. Но что-то о ней в последнее время не слышно…
– Ужасно поэтично! – поёжился Варфоломей.
– А ещё мне дедушка говорил, что из подземелья через двери с тайными пружинами можно выйти в некоторые комнаты замка: например, в трапезную или в охотничий зал. А уж там мы что-нибудь узнаем.
