Бомбейский взрыв - [29]

В тысяче миль от Бомбея, в Шимле, у подножия Гималаев, находилась метеостанция. В момент взрыва маятник сейсмографа качнулся: световой луч отразился на фотобумаге сейсмографа, и на обычно прямой линии появилась заметная волна… Вечером, когда метеорологи проявляли пленку, они обнаружили, что земля в Шимле дрожала.

Это был день, когда все перемешалось: людская отвага и людские ошибки. Одна мелкая оплошность накладывалась на другую. Все это в итоге обрекло находившихся в районе доков людей на гибель. Часы на башне доков отсчитывали время совершаемых ошибок, и вот ход их стрелок остановил взрыв. Они остановились в 16 ч 06 мин. Так они стояли еще долгие месяцы, показывая время величайшего и самого разрушительного взрыва, который когда-либо знало человечество^[xxv].

Глава 8. ПОСЛЕ ВЗРЫВА В ПОРТУ

Сквозь завесу черного дыма и копоти светилась докрасна раскаленная корма «Форт Стайкина». Из двадцати четырех судов, стоявших в двух доках, одиннадцать загорелись, четыре тонули или уже лежали на дне, остальные либо были на мели, либо накренились. Все суда сорвало со швартовов, многие получили пробоины от столкновений, вызванных приливной волной от взрыва. Лишь одно судно в сухом доке Мируэтер осталось неповрежденным.

Ворота дока были раскрыты, во многих местах пробиты и заклинены. Три подвесных моста над двумя входами в доки и переходной пешеходный мостик между ними были повреждены взрывом и частично сдвинуты с места. Мост над входом в док Виктория получил такие повреждения, что не подлежал восстановлению.

Гидравлические приводы управления воротами и мостами валялись в ямах, заваленных камнями, горящим хлопком и пеплом. Мачты и такелаж двух затонувших судов торчали из воды по обе стороны от выхода из дока. Акватория обоих доков была усеяна от края до края кипами хлопка, всевозможным судовым грузом, плавали трупы.

Горели обломки навесов, складов и контор, разрушенных до основания. Груды исковерканных кусков стали и камней завалили дороги и железнодорожные пути. Повсюду видны были портальные краны, наклонившиеся под невероятным углом, одни из них повалились на причал, другие рухнули в воду. Тяжелые стальные вагоны были смяты и отброшены в сторону, словно игрушки капризным ребенком. Горящие кипы хлопка разлетелись в разные стороны далеко вокруг. Там, куда они падали, тут же занимался огонь. От них под рельсами загорались шпалы, превращаясь в кучи раскаленного пепла. Отлитые из лучшей стали, гидравлические магистрали лопнули от колебания почвы, вызванного взрывом. Электростанции полыхали, водопровод был выведен из строя. Однако почти все это стало известно лишь на следующий день.

А в ту пятницу 14 апреля к вечеру оставшиеся в живых беспорядочно брели в город. Люди шли, останавливаясь лишь для того, чтобы помочь тем, кто был ранен серьезнее, чем они сами.

Тех, кто находился за пределами доков, взрыв поначалу удивил, а затем заставил действовать. Вильям Грин, помощник инспектора полиции, ушедший утром в отставку, увидел облако черно-бурого дыма и услышал грохот взрыва, выходя из штаба военной полиции в Колабе, куда он только что обратился с просьбой о назначении на должность. Поблизости он заметил военный грузовик, в который забирались солдаты, и бросился к машине.

На поле у казарм двадцать два человека из Восточного Йоркширского полка играли в футбол. Один из них, Ричард Мюр, сначала почувствовал, как дрогнула земля, а потом прохладное дуновение ветра. Как и все остальные, от тотчас забыл об игре и побежал с поля.

В четверть пятого в Брич-Кенди, вдали от доков, третий радист «Форт Стайкина» Дэнни Кэрнс вышел из плавательного бассейна. На таком расстоянии он не слышал взрыва, но, сев в автобус, чтобы вернуться на судно, увидел огромный столб дыма, который показался ему похожим на огромное облако в чистом небе.

На борту крейсера «Сассекс» группа сержанта Картера отдыхала от погрузки провизии. Услышав взрыв, моряки недоуменно переглянулись. Их корабль стоял в сухом доке Хьюза, находившемся к югу от Александра-дока, на расстоянии мили от места взрыва. Прежде чем они успели понять, чем вызван грохот, прозвучал приказ: «Всем наверх!». Вместе с остальными членами команды они побежали строиться на шканцах. Там командир корабля произнес короткую речь:

— На одном из судов в другом доке, — сказал он, — произошел несчастный случай. Все, кто не несет вахту, должны пойти туда и узнать, нельзя ли чем помочь. Сержант Картер влился в поток людей, устремившихся к трапу.

Когда произошел взрыв, три кока с «Сассекса» — Вильям Стритинг, Чарльз Смит и Роберт Холл — и их приятель баталер Реджинальд Бартон наворачивали бифштексы в китайском ресторанчике напротив «Метро синема». Их жующие челюсти застыли на секунду, они молча посмотрели друг на друга, один из них произнес:

— Корабль! — И все бросились к двери, забыв заплатить за свой недоеденный обед.

В небе висел огромный дымовой гриб. Стритинг воскликнул: — Смотрите, птицы!

Над исполинским грибом, кружась в горячем, поднимавшемся вверх воздухе, летала плотная стая чаек.

Глава 9. ВТОРОЙ ВЗРЫВ

Видимо, потому, что Оберст весь день ждал взрыва, для него он прозвучал не громче тех, что слышал за время обучения на офицера-артиллериста. Его подбросило вверх с сиденья мотоцикла, и Оберст упал на кучу досок, затем скатился со штабеля и припал к стене, чтобы защититься от летящих обломков. Ясный, жаркий день сменился тьмой, освещаемой лишь светом горящих бочек: они кружились в высоте, разбрызгивая, как в огромном фейерверке, струи горящего масла. Пыль, которая десятилетиями скапливалась на навесах и складах, смешавшись с дымом, поднялась в небо и затмила солнце. Она застилала глаза Оберсту, набиваясь в рот, ноздри, легкие. В его тело вонзились сотни осколков, колено было разбито, на одно ухо он не слышал.