Бомба замедленного действия - [34]

Убийство было единственной темой разговоров на протяжении всего дня. Симон, Мальваней и Ли буквально превратились в изгоев, и очень немногие рисковали заговорить с ними. Ли воспринимал все это с присущим ему философским спокойствием, но двое других были явно оскорблены тем, что их честность находится под вопросом, хотя и пытались демонстрировать хорошее настроение.

Жюль улучил возможность поговорить с сестрой наедине.

— Мне пришла в голову одна мысль, — сказал он. — А что, если мы изначально неверно определили количество злодеев? Что, если изменник не один, а имеет помощника, дублера, если хочешь? Если это так, что стоит ему состряпать себе алиби, которое сообщник или сообщники подтвердят?

— Возможно, ты и прав, — задумчиво проговорила Иветта. — Просто нам не хватает данных. Предполагать наличие лишь одного изменника проще, хотя и того трудно выявить. Но я согласна — их может быть больше одного.

Жюль дождался времени обеда и, когда все собрались за столом, завел разговор об убийстве. Он конфиденциально заявил, что у него есть неплохая идея, как определить убийцу. Эдна бросила на него удивленный взгляд, пытаясь понять, что за игру он затеял, но ничего не сказала.

— И кто же это? — спросил Ганс Гаддинг. Жюль покачал головой.

— Я могу сказать только то, что это не я. Это большая ответственность, и я бы не хотел опорочить кого-то на основании имеющихся у меня улик. Если я окажусь не прав, я никогда не прощу себе, что назвал убийцей невиновного человека.

— Почему бы вам не сообщить в полицию о своих подозрениях? — спросил Поль Симон.

— Я, вероятно, так и сделаю, как только мне самому все станет абсолютно ясно. Завтра утром первым делом я позвоню следователю и поделюсь своей версией.

— В чем именно она состоит? — спросил Мальваней.

— В последние дни случилось несколько событий. Лицо, которое я подозреваю, совершило такие действия, которые я назвал бы несколько необычными. Есть одна-две детали, которые я хочу уточнить на месте, в парке. — Он закончил есть и отодвинул свой стул от стола. — Пожалуйста, извините меня, но это может оказаться очень важным.

Жюль, к удивлению всех присутствующих, покинул столовую и отправился в парк. Он провел там два часа, бродя по тропинкам и иногда нагибаясь, чтобы рассмотреть что-то в тусклом свете ансергской луны. Больше часа он кружил вблизи места, где было обнаружено тело, переворачивая камни и чуть ли не обнюхивая их. Время от времени кто-нибудь выходил из дома, чтобы посмотреть на него, недоумевая, что он собирается обнаружить, если полиция и та не смогла ничего найти. В конце концов, его оставили в покое.

Это вполне устраивало Жюля, ведь того, что он якобы надеялся найти, в парке и быть не могло.

Спустя еще час Жюль вернулся в замок. Большинство людей уже ушло отдыхать. Вскоре он остался один и тоже решил отправиться спать.

В коридоре, который вел в его комнату, был погашен свет. Странно. Что-то здесь не так. Едва эта мысль пришла в голову, Жюль в долю секунды собрался, кувыркнулся вперед и вправо, прокатился немного и ударился в стену на другой стороне коридора.

И вовремя. Низкий жужжащий звук станнера разрезал воздух. Луч прошел в нескольких сантиметрах от его тела. Стоя в освещенном проеме двери, он был идеальной мишенью для убийцы, но его мгновенная реакция спутала

Карты.

На этот раз Жюль избежал луча. Его жизнь теперь зависела от ловкости и реакции нападавшего, что, впрочем, не слишком его беспокоило: реакция деплейнианина, несомненно, лучше, чем у любого нормального человека.

Докатившись до стены, он вскочил на ноги, низко пригнулся и прыгнул опять — на этот раз вперед и чуть влево. Жюль был абсолютно уверен, что его противник находится в дальнем темном конце коридора, откуда мог видеть Жюля, а Жюль его — нет. Двигаясь зигзагом, Жюль приближался к убийце.

Прыжок, перекат, прыжок — и Жюль уже на середине коридора. Жужжание станнера перешло в отчаянный вой. Агент был поражен столь высокой частотой довольно метких выстрелов; его противник, очевидно, имел молниеносную реакцию. Неужели кто-то из участников турне мог обладать подобными качествами?

Времени на размышления не было. Жюль знал длину коридора и точно рассчитал свои прыжки. Еще три — и он оказался вплотную к противнику. Теоретически они сейчас были в равных условиях, поскольку оба находились в темноте и не могли видеть друг друга. Поэтому когда Жюль замолотил кулаками в направлении, где должен был находиться противник, он ожидал, что ответные удары будут неточными.

Вместо этого крепкий кулак ударил его прямо в челюсть. Если бы Жюль действительно был, как заявлял, выходцем с мифической планеты Джулия с гравитацией, равной земной, он, несомненно, был бы нокаутирован этим ударом, потерял бы сознание, а челюсть его была бы раздроблена. Но Жюль был уроженцем ДеПлейна, где гравитация втрое пргзышала земную, и род его жил на этой плотной, покрытой скалами планете свыше четырех столетий и адаптировался к суровым условиям жизни — их кости были тяжелее, мышцы плотнее, реакция быстрее, чем у людей с планет, похожих на Землю. Дополнением к такой наследственности служила цирковая подготовка и превосходное физическое состояние Жюля. Он и его сестра были, по словам Шефа, самыми способными его агентами.