Бомба мгновенного действия - [12]

– Будь я проклят, – пробормотал Бучер, – если изменю этим убеждениям из-за такого подонка, как Лэппи Рэмзак.

И он сделал предупредительный выстрел прямо в окно, под потолок, но тут...

– Бучер!

Он метнулся в сторону и отскочил на несколько метров. В проулке стояла Анна Хелм с озабоченным выражением лица, обеспокоенно глядя на него.

– Бучер, дорогой, с тобой все в порядке?

– Прочь! – бессознательно проревел Бучер. – Глупая баба...

Он бросил взгляд на окно, увидел Лэппи Рэмзака, целящегося из своей винтовки в Анну, и вскинул "вальтер".

Пых-х! Пых-х! Пых-х!

Три несущих смерть выдоха отшвырнули Лэппи Рэмзака вместе с его крупнокалиберной винтовкой в глубь номера, и он исчез из пределов видимости. Бучер не видел, куда именно попали три торопливо выпущенные им пули, но знал наверняка, что Лэппи Рэмзак никакой угрозы больше собой не представляет.

– Бучер! Сзади! – в отчаянии воскликнула Анна.

Бучер развернулся на сто восемьдесят градусов. Икки Я-Я, рябой и надушенный, всегда предпочитал холодное оружие. Когда Бучер обернулся, тот находился метрах в двадцати пяти и теперь, крадучись, быстро приближался, сжимая в левой руке грозно сверкающее, отточенное, как бритва, полуметровое мексиканское мачете.

– Брось мачете, Икки, – крикнул Бучер. – У тебя нет шансов.

Взрыв безумного хохота ясно показал, что наступающий не имеет ни малейшего намерения бросать на землю свое смертоносное оружие, а по яркому неестественному блеску глаз Икки Бучер догадался, что тот накачался героином. Когда их разделяло не более десяти метров, Икки с торжествующим душераздирающим воплем кинулся вперед, занеся мачете высоко над головой.

Пых-х! Пых-х!

Два смертоносных выдоха – и нападающий застыл на месте. Словно натолкнувшись на невидимую бетонную стену, он рухнул к самым ногам Бучера и, распростершись на земле, больше не двигался.

– Бучер, я... мне... – Анна торопливо сделала два шага в его направлении, прежде чем он повернулся к ней.

– В машину, дура! Быстро!

Анна метнулась назад.

Когда она ушла, Бучер вставил в "вальтер" новую обойму и несколько секунд стоял, глубоко задумавшись. Пока все шло хорошо, однако оставались еще двое убийц – Йорт Свиное Брюхо и Текумсе Хо-Хо, ничуть не менее опасные, чем Рэмзак или тот, чей труп валялся у него под ногами. Как оценивал ситуацию Бучер, у него был выбор: либо сворачивать все и сматываться (он был уверен, что в "Женеве" Джонни Просетти не окажется), либо самому ввязаться в бой и выяснить отношения с двумя оставшимися громилами, чтобы покончить с этим делом навсегда.

Он решил пойти по второму пути. Если повезет, у него может появиться возможность поговорить по душам хотя бы с одним из мерзавцев перед тем, как начнется фейерверк. Ему чертовски хотелось знать, кто же пустил Синдикат по его следу в Мехико. Пару минут назад он пришел к выводу, что Анна Хелм выдать его никак не могла. Кем бы она ни оказалась впоследствии – это ему предстояло выяснить, – с Синдикатом она не связана. Лэппи Рэмзак чуть было не пристрелил ее, рассуждал Бучер, и она же предупредила его о нападении Икки Я-Я, поэтому к Синдикату она никакого отношения иметь не могла. Поняв это, Бучер испытал безотчетное, неясное ему самому, странное, но тем не менее громаднейшее облегчение.

Скорее всего, Йорт и Текумсе знают, кто подставил его, – Жирный Витторио, не иначе. Во всяком случае в таком рассуждении прослеживается хоть какая-то логика.

"В общем, я вычищу Йорта Свиное Брюхо и Текумсе Хо-Хо из "Женевы", – решил про себя Бучер, – и если возможно, узнаю то, что известно им". Перерезав ножом кожаные ремни, которыми крепилась дверь, и шагнув вперед, он понял, что оказался на небольшой огороженной площадке – заднем дворике отеля, у самой кухни ресторана. Стало ясно, что лучше всего в здание проникнуть именно через кухню.

Шеф-повар "Женевы" полнокровный индеец Диего Якатек, родом из Четумала, мексиканской территории Куинтана Роо, был настолько восхищен тем, что Бучер не только бегло говорил на чистейшем испанском, но так же свободно владел и труднейшим языком древнего народа майя, что, казалось, был готов передать в полное распоряжение Бучера всю кухню ресторана.

– Одна вам, шеф, а вторую поделите между своими подчиненными, если желаете, – произнес Бучер на безукоризненном языке майя, протягивая Якатеку две пятидесятидолларовые купюры.

– Эти люди, которых вы ищете, сеньор Бучер, – спросил Диего, – как они выглядят?

Бучер стал сжато, но детально описывать внешности Джонни Просетти, Йорта Свиное Брюхо и Текумсе Хо-Хо, а когда он заканчивал, в кухне уже толпились не только помощники Якатека, но и официанты и коридорные.

– Знает ли кто-нибудь из вас о местонахождении этой троицы? – спросил в завершение Бучер.

Следующие десять минут он провел в крохотном кабине-тике шеф-повара за большущей кружкой крепкого пульке из личных запасов Якатека. По истечении этого времени все, кто рассыпался по отелю в разных направлениях, начали стекаться на кухню. Еще несколько минут – и у Бучера было все, что ему требовалось знать.

Джонни Просетти был зарегистрирован в "Женеве", но пять дней назад рассчитался и выехал, предварительно заказав через пассажирское агентство отеля авиабилет в столицу Ирака Багдад. Остальные двое, как и предполагал Бучер, еще проживали в "Женеве". По словам миниатюрно сложенной стройной официантки, которую звали Ольга, в настоящее время они сидели в баре.