Бомба из прошлого - [48]

Коллега доел последний кусок пирога.

— Наводнения принесут еще больше грязи. Не надо ссылаться на меня — я не хочу возвращаться туда. Это опасно и чертовски неприятно.

— Кто это? Кого он привез? — спросил Ройвен Вайсберг.

— Телохранитель из Англии, — ответил Михаил.

— Виктор не с ним?

— С ним. И этот тоже.

— Зачем он ему понадобился?

— Вчера было покушение. На него произвела впечатление реакция новичка.

Старуха бродила как привидение — туда-сюда, в комнату, из комнаты. Она слушала, но не вмешивалась.

— Что Виктор сказал?

Михаил пожал плечами.

— Я не разговаривал с ним.

— Не пойму, зачем Иосиф взял с собой новенького. В такое время… В чем смысл?

— На объяснения не было времени.

Старуха стояла возле двери и наблюдала за ним. Она вытянула шею, чтобы лучше слышать, и клок белых волос упал на мочку правого уха. Она никогда не вступала в разговор, пока внук не спрашивал ее мнения. Он не спросил. Когда он был еще совсем маленьким, она вбила ему в голову, что доверять людям можно крайне редко, да и то с большой осторожностью. Ройвен знал, что в ее душе нет места для доверия.

— Иосиф живет в Лондоне, как откормленная свинья. У него что, мозги размякли? А если ошибся?

— Возможно, но я очень удивлюсь, если ошибется Виктор. Он для того и нужен — предотвращать ошибки.

Ройвен Вайсберг использовал ошибки других людей. Когда он был еще подростком, один авторитет согласился делиться с ним частью прибыли, получаемой от пермских таксистов. В девятнадцать лет он отодвинул этого авторитета, а когда тот стал возмущаться, избил его до полусмерти. Вернувшись из армии, он обнаружил слабость другого авторитета, который не мог справиться с конкурентами, торговавшими мясом на базаре. Он взял своих парней — среди них были Михаил и Виктор, — пригрозил, что пристрелит конкурентов, выгнал их с рынка и утопил авторитета в Каме. Чужие ошибки открыли дорогу в Москве и потом позволили подняться в Берлине. Ошибки лишали людей положения и приводили к тому, что они валялись в луже крови на полу или их топили в бочке с цементом и сбрасывали в реку.

— Ты сказал Иосифу, что не стоит приводить незнакомого человека?

— Он ответил, что это не обсуждается.

Об этом можно было бы и не говорить — бабушка наблюдала за ним от двери, и в ее взгляде сквозило подозрение, — но почти все падали из-за собственных ошибок. Михаил нахмурился: никто из авторитетов сам не выбирал время, чтобы уйти — оставить власть, влияние, положение и деньги. Все заканчивалось, когда человек допускал ошибку. Им предстояло многое обсудить, а они говорили — теряя впустую время — о телохранителе, которого притащил с собой Иосиф.

— Что ж, мы проверим чужака еще до дела. — Ройвен улыбнулся хитро, как крадущийся кот. — Посмотрим, что он собой представляет, и ему очень повезет, если он нам понравится. А уж если не понравится…

* * *

«Транзит» с агентами шел впереди. Люк Дэвис понимал сложившийся порядок старшинства. За рулем их машины сидел шофер из автомобильного пула агентства. В голове у Люка вертелось с полсотни вопросов, но он молчал, так как не знал, с чего начать. Они двигались по автостраде на запад и уже прошли первый указатель поворота на аэропорт. Интересно, о чем думают люди в «транзите»? Он представил, как они тихо переговариваются, обсуждают те или иные детали, как возникают и крепнут связи, определяющие необходимый уровень эффективного сотрудничества. Для Лоусона эти связи никакого значения не имели, но Люку вопросы не давали покоя. Наконец, он выбрал с чего начать.

Как там сказал директор? Я так понимаю, дело Клипера Рида живет и побеждает.

И что ответил Лоусон? Насколько я помню Клипера, для него ситуация была бы абсолютно ясной. Как я уже говорил, он — все, что у нас есть… В такие моменты необходимо использовать все, что только возможно. Кроме него, у нас ничего нет.

— Можно задать вопрос, мистер Лоусон?

Старик оторвал глаза от сканворда на последней странице газеты.

— Да, если это относится к делу.

Вопросов хватало. Почему они не воспользовались помощью дружественных спецслужб? На какой фактической базе построена операция? К чему такая спешка и как можно работать при отсутствии плана? Вместо этого он спросил:

— Кто он? Думаю, у меня есть право знать. Послушать, так он вроде оракула, вознесенного на пьедестал вами и директором. Кто такой Клипер?

Глядя в ясные глаза, он представил, как там включился некий механизм и пришли в движение маленькие колесики. Что рассказать? И рассказать ли вообще что-то? И вдруг лицо смягчилось, как будто Лоусон забылся и перестал быть собой. Лицевые мышцы расслабились, челюсть утратила свою обычную агрессивность, на губах появилась улыбка.

— Он из ЦРУ. Его звали Клипер Рид. Был резидентом в Берлине, отвечал за Центральную Европу.

— Каким он был?

— Крупным, сегодня его назвали бы толстым, и высоким. Густая шевелюра, которую он скрывал под мягкой фетровой шляпой. Курил сигары. И голос… Мог и шептать чуть слышно, и реветь, как сирена. Его хорошо знали в семидесятые и…

— Как он попал на пьедестал?

Шофер свернул к аэропорту.

— Не перебивайте. Просто слушайте. Это дети перебивают, чтобы услышать собственный голос. Он обеспечивал прикрытие под видом продавца запчастей для чехословацких тракторов. Мог достать все, что угодно для румын, болгар, поляков или немцев из ГДР, когда в их тракторном парке возникали проблемы. Мы так и не узнали точно, как он получил тот контракт, но ему это удалось. Вы не представляете, сколько колхозов с неисправными тракторами находилось поблизости от взлетно-посадочных полос советских бомбардировщиков и перехватчиков, и какие виды на военно-морские базы открывались из обычных прибалтийских ферм. Почти десять лет он ездил по этим странам с чиновниками министерства сельского хозяйства или министерства экономического развития, которые ели из его рук. Вы бы поинтересовались историей ведомства, в котором работаете, мне бы и рассказывать не пришлось. Он мог подкупить любого агента, у него был нюх на людей. Понятно? Он чувствовал слабость каждого и знал, как ее использовать. Это позволяло ему предсказывать действия противника и играть на опережение тогда, когда другие пасовали. Мне выпала честь работать с Клипером Ридом, и Петтигрю был моим подчиненным целых девять месяцев. Слово «икона» слишком затерто в наше время, но Клипер Рид был настоящей иконой. Он был лучшим разведчиком своего времени.