Бомба из прошлого - [118]
Кэррик перевернул утлое суденышко, и из него полилась дождевая вода.
— Это хорошо, сэр, что вода. Значит, все в порядке. Понимаете, сэр? Это значит, что течи нет.
А вот похвастать своими достижениями он не мог. Речушка в Бреконских горах, казавшаяся тогда стремительной, опасной, даже в половодье не могла сравниться с могучим потоком, проносившимся сейчас перед ним. Но отступать было поздно. Он сам предложил план, когда требовалось всего лишь не открывать рот. Лежавший на берегу ялик казался хрупким и ненадежным для той работы, что предстояло выполнить.
— Думаешь, получится, Джонни? Сможем переправиться?
— Да, сэр. Получится.
Ройвен Вайсберг обошел ялик, взялся за нос и поднял. Кэррик попросил подождать минутку и отошел на несколько шагов, за деревья. Там он быстро сбросил на землю куртку, расстегнул рубашку и, удостоверившись, что поблизости никого нет, снял маячок.
Вернувшись, Джонни Кэррик поднял ялик за корму, и они, поделив груз на двоих, тронулись в обратный путь.
Багси видел координаты на маленьком экране. Цифры не менялись, и индикатор мерцал ровным зеленым светом. На коленях у Багси лежала карта, на которой он, подсвечивая фонариком, отмечал новое положение, когда источник сигнала перемещался. Время от времени сон брал верх, и тогда Багси проваливался на какое-то время в дрему. Если координаты менялись, индикатор переключался с зеленого на красный.
Деннис и Эдриан устроились здесь же, в микроавтобусе, на передних сидениях. Каждые несколько минут кто-то из них открывал глаза, и тогда Багси клал руку ему на плечо и шептал на ухо успокаивающие слова. Эти двое вымотались больше всех, и им отдых требовался в первую очередь. Парни проделали отличную работу, ведя пешее наблюдение, заслужили пару часов покоя. Теперь за них работал «жучок» и работал, надо признать, прекрасно.
Сам Багси сидел, прижавшись к двери, а две трети места занимал мистер Лоусон. Раза два он пытался отвоевать себе еще часть пространства — сначала легонько ткнув Багси локтем, а потом резко атаковав пяткой. Обе попытки не удались — Багси отстоял свою территорию, — после чего шеф притих. За спиной у него, между сумок и пакетов, притулились Стрелок и Шринкс. Второй спал, первый — бодрствовал. Багси подумал, что если игра не закончится в ближайшее время, нужно будет найти какую-нибудь канаву и устроить постирушку. Он и сам источал далеко не чарующий аромат, но сейчас, когда в микроавтобусе собралось шестеро мужчин, вонь от белья, носков и тел стояла такая, что хотелось заткнуть нос. И никто не мог сказать, когда же все кончится.
Свет индикатора не менялся, и цифры как будто застыли.
Багси не завидовал и не жаловался, но равновесие в наспех собранной оперативной группе немного нарушалось. К мистеру Лоусону это не относилось; он, как и положено старшему, занимал верную позицию, позволявшую в случае изменения ситуации действовать быстро и решительно. А вот легковушка оставалась свободной. Обе машины стояли на некотором удалении от дороги, на достаточно безопасной, скрытой от посторонних глаз парковке пустующего кемпинга, на примерно равном удалении от реки и того места, где находился маячок.
Итак, легковушка была свободна. Потом туда отправилась девушка. А за ней потянулся этот высокий парень, «приятель» мистера Лоусона. Багси вдруг поймал себя на том, что завидует парнишке — девушка приятная. Жена как-то сказала, что ему могут нравиться только те, что работает с ним вместе. Те, что умеют летать…
Цифры на экране не менялись. И индикатор мерцал ровным зеленым светом.
Собрались на рассвете. С первыми лучами все вышли к точке, координаты которой соответствовали широте и долготе, указанным в зашифрованном сообщении.
Михаил и Виктор расположились на флангах строя, метрах в двухстах от Ройвена Вайсберга и англичанина, так и не заслужившего до сих пор их доверия. Позади этой пары занял пост Иосиф Гольдман, в задачу которого входило наблюдение за рекой и белорусским берегом. Согласно инструкциям, люди из Сарова должны были прибыть в темное время суток и подать сигнал фонариком. Пока никаких сигналов никто не подал.
Они уже провели на западном берегу Буга более трех часов. Вечность. Будь Гольдман католиком или православным, он мог бы сказать, что «утратил веру» и «стал агностиком». Приверженцем иудейской веры Иосиф не был никогда — ни в детстве, ни во взрослой жизни, но произнес бы что-то вроде молитвы, если бы увидел на другом берегу вспышку или услышал свист Михаила или Виктора. Однако ничего не произошло, и все вернулись к месту сбора, где он и сидел теперь, поглядывая на спрятанную под кучкой хвороста лодчонку, которую принесли откуда-то Ройвен и Джонни. Его страстное желание осталось неисполненным, надежда угасла. Иосиф Гольдман не мог вспомнить, когда ему было так же плохо: к пытке холодом добавлялось накатывающее волнами отчаяние. Ночь тянулась невыносимо долго, потом тьма поблекла, луна съежилась в серое пятно, и наконец первые лучи коснулись деревьев на дальнем берегу. Больше всего на свете ему хотелось достать из кармана мобильный, набрать номер и услышать голос Эстер, но ослушаться, нарушить категорический запрет он не смел.
