Бомба для Гейдриха - [3]

То обстоятельство, что суд чести, не колеблясь, вынес преуспевающему офицеру свой самый суровый приговор, дает основание предполагать, как высоко, по-видимому, метил Гейдрих, как скандальны были его действия и какую немилость и гнев начальства он на себя навлек.

Изгнание из флота задело Гейдриха за живое, вызвало новый приступ честолюбия. Даже спустя много лет, когда он уже был генералом и всесильным начальником, который мог по собственному произволу согнуть в бараний рог не только лейтенанта, но и человека более высокого звания, он не терпел ни малейшего намека на любой проступок против офицерской чести.

Вынужденный конец офицерской карьеры Гейдриха знаменовал переломный момент в его жизни. Как это ни парадоксально, но глубокое падение было началом его головокружительного взлета. Гейдрих, лишенный средств к существованию, опозоренный и деклассированный, соединяет свою судьбу с другими подобными ему личностями, которые вынырнули со дна тогдашнего общества, выброшенные болезненными судорогами социальных противоречий. Так возникает в высшей степени странный заговор неполноценных, уволенных, недовольных, деклассированных.

Вот как выглядел сей перелом в жизни Гейдриха в передаче одного из самых компетентных лиц третьего рейха — Генриха Гиммлера.

«Я узнал о Гейдрихе от одного из его приятелей, тогдашнего оберфюрера СС Эберштейна, и пригласил его в июле того же года (то есть 1931 г., когда он был уволен из морского флота. — Прим. авт.) вступить в охранный отряд (СС). Бывший старший лейтенант Гейдрих вступил тогда на правах рядового члена в небольшой гамбургский отряд СС и служил там вместе со всеми теми храбрыми, в большинстве безработными парнями, которые прошли в этих отрядах азы своей охранной и пропагандистской службы на собраниях в многочисленных красных предместьях этого города. Вскоре я вызвал его в Мюнхен и доверил ему в имперском руководстве, тогда еще совсем узком, новые обязанности».

С бесповоротной решимостью соединил Рейнгард Гейдрих свою судьбу с нацистским движением и с его вооруженной гвардией — СС.

Было ему тогда 27 лет. Ничего собой не представляя, ничего не умея, он с трудом сводил концы с концами. Ему пришлось бы начинать все сызнова, с самого начала: кормиться трудом своих рук, да и то после мучительных поисков работы; он должен был бы учиться, получить образование, попытаться сколотить состояние. Что и говорить, задача не из легких. И вдруг — такая возможность, такая вдохновляющая и многообещающая! К тому же черная форма СС со скрещенными костями и черепом на рукаве весьма привлекательна и элегантна.

Гейдрих, подобно многим другим, был одновременно и порождением и жертвой нацизма, но, будучи его порождением, он вместе с тем впоследствии стал, так сказать, и его «производителем». Он чутьем угадал новые возможности и, подталкиваемый уязвленным, а следовательно, жгучим честолюбием, ухватился за них со всем пылом, упорством и неистощимой энергией.

В остальном же с гитлеровским нацистским движением Гейдриха сближал только великогерманский национализм, усиленный чувством национальной ущемленности после «несправедливо» проигранной войны. Национализм, раздутый до чудовищных размеров; вера в превосходство и избранность германской нации, превозносимые до небес, требовали не только отомстить за прошлые обиды, но и навязать свое господство другим.

К прочим идеологическим догмам нацизма Гейдрих оставался полностью безучастным и знаком Пыл с ними весьма поверхностно. Сомневаемся, прочитал ли он вообще когда-либо всю «Майн кампф» Гитлера — эту библию нацизма. Его, человека действия, она должна была утомить своей растянутостью, многословием и непрерывным разжевыванием многократно повторяемых мыслей. Выступления Гейдриха, поскольку они вообще касались вопросов нацистской идеологии, отличались туманностью и тусклостью.

Зато ему, разумеется, пришелся по душе «фюрерпринцип» — принцип вождизма, который особенно превозносился уставом и практикой СС.

«Ein Volk, ein Reich, ein Führer!» — «Нация, империя, вождь!»

«Der Führer macht es!» — «Вождь действует!»

«Der Führer schafft es!» — «Вождь творит!»

«Der Führer denkt für uns alle!» — «Вождь думает за всех нас!»

Принцип вождизма был крайне необходим нацистам. Он был рассчитан на тот тип людей, которые охотно и беспрекословно готовы выполнять любые приказы свыше. Самостоятельному мышлению отводились свои, точно определенные границы: как лучше выполнять то, что приказывает фюрер.

В организации СС «фюрерпринцип» был возведен в непреложный закон. Требовалось абсолютное повиновение — мгновенное и без размышлений. Это считалось наивысшей добродетелью.

Руководителем, душой и главным создателем СС был Генрих Гиммлер. Этот бывший школьный учитель стоял у колыбели СС еще тогда, когда СС — «шутц штаффель» — выполняла роль личной охраны Гитлера. Позже организация эта разрослась и стала отборной гитлеровской гвардией. Интересно отметить, что Гиммлер строил эту организацию по образцу иезуитского ордена; вся структура ее управления была сходна с церковной иерархией, а титул самого Гиммлера — рейхсфюрер СС — должен был соответствовать иезуитскому «генералу ордена». Видимо по тем же соображениям, Гиммлер облек руководящее положение вождя в мистическую оболочку, надеясь придать ему тем самым исключительную духовную власть. Да и высших руководителей СС он заставлял перед ответственными решениями выполнять особые ритуальные церемонии, цель которых якобы сводилась к абсолютному сосредоточению духа. Кстати, склонность Гиммлера к мистицизму проявлялась и в его поведении. (Он, например, любил говорить, что сам он перевоплощение императора Генриха II.)