Большой шмон - [44]

— А тебе-то с того что? — гнусаво вякнул кто-то, — Тебе-то с этим Варягом в пехтуре не служить!

— А то, — продолжал веснушчатый, подпрыгнув вместе с автобусом на колдобине, и, еле удерживая равновесие, бухнулся задом Людмиле на плечо. Та недовольно отшатнулась и украдкой бросила взгляд на Владислава. Тот сидел с непроницаемым лицом, видимо внимательно прислушиваясь к разговору сзади. — От, блин… Этому долболобу только трактор Ка-семьсот водить, а не автобус… А то, что я недели полторы тому Володьку видал в городе, ну, бывшего мента из Савостино, с которого погоны сняли три года назад, так он мне втирал, что у них там в лесу этот самый Варяг и скрывается…

Слушатели разразились нестройным гоготом.

— Да знаю я этого Володьку! — выкрикнул гнусавый голос. — Этот Володька нюхнет одеколона «Ландыш», и ему в лесу не то что Варяг — Борис Абрамыч Березовский привидится.

Автобус резко затормозил, в проход с грохотом и звоном посыпались сумки, бутылки, свертки, а веснушчатый не удержался и, взмахнув длинными, как жерди, руками, повалился на Людмилу и как бы невзначай облапил ее груди. Его картинное падение вызвало громкий взрыв одобрительного хохота на заднем ряду.

Варяг, повернув голову вполоборота и привстав, схватил за плечо веснушчатого нахала и одним рывком скинул его на пол. Долговязый пацан от неожиданности сначала присел на корточки, но потом, бормоча под нос невнятные угрозы, выпрямился и с криком: «Да я тя урою!» — схватил обидчика за рукав выцветшего бушлатика.

Но Варяг уже встал со своего кресла и, протиснувшись в проход, повернулся к долговязому.

— Ты, салага, грабли не распускай, а то оторву! — тихо, врастяжечку произнес Владислав, глядя в наполненные яростью белесые глаза.

— Че ты сказал, дядя? Да ты, сучара, на кого тянешь? Ты хоть знаешь, кто я… — начал парень, но не договорил.

Варяг, вытянув и соединив пальцы, быстро развел руки и сделал парню «ножницы» — синхронно всадил ему в бока ребра ладоней. Веснушки на физиономии долговязого съежились, он зажмурился и стал по-рыбьи захватывать губами воздух. И тут же правый кулак Варяга впечатался ему в нижнюю челюсть, расквасив губы. Парень не охнул даже, а просто с шумом выпустил воздух и стал оседать на пол. Никто из его команды далее не пошевелился — ни у кого не возникло поползновения вступиться за поверженного приятеля.

— Правильно! — одобрительно произнесла бабулька, сидящая у противоположного окна. — Совсем распоясались, хулиганье! Так этому паразиту и надо. Этим сволочам говори не говори, все без толку, они только и понимают, что кулаком по мордасам!

Но веснушчатый, похоже, был упрямцем и не собирался отступать. Он медленно встал на ноги, утер сочащуюся из разбитой губы кровь и вдруг, резко забросив руку за спину, выдернул нож. Варяг мельком взглянул на лезвие: нет, это был не просто нож, а зэковское перо — тщательно заточенный плоский напильник.

Тут все загалдели разом. Молодая женщина со второго ряда вскочила и с визгом стала требовать у водителя остановить автобус и вызвать милицию.

— Бля, дядя, ты меня рассердил! — прохрипел веснушчатый, наклонив голову и насупившись. — Ща я тя порежу на подтяжки.

Он взмахнул заточкой и попытался свободной рукой ухватить Варяга за рукав, чтобы не дать ему возможности обороняться. Но Варяг отклонился, перенеся вес тела на правую ногу — и тут же его лицо исказилось гримасой острой боли, молнией прострелившей бедро. Но он стиснул зубы и, не обращая внимания на боль, сделал обманный нырок вниз и вправо, заставляя молодого противника поддаться на эту уловку. Веснушчатый инстинктивно подался следом за ним, но в это мгновение Варяг вышел из нырка резко влево и, когда у него под правой рукой оказался незащищенный затылок и шея парня, нанес ребром ладони сокрушительный удар в шею, метя в сонную артерию. Одновременно он перехватил кулак с зажатой в нем заточкой, и следующий удар ребром ладони нанес по локтевому суставу противника.

Заточка вывалилась из разжатой ладони и, звеня, упала под кресло. Но долговязый, кривясь от боли, все еще никак не хотел смириться. Он снова выпрямился и, не смущаясь отсутствием своего оружия, как настоящий психопат, снова тупо полез в драку. Он размахнулся ногой и со всей силы вмазал ботинком Варягу чуть пониже колена. Владислав побледнел: удар был страшно болезненным и отозвался в раненой ноге. Это окончательно переполнило чашу его терпения. Он крепко схватил парня за уши и, рванув на себя, с силой ударил его нос о свой лоб. Варяг еще с малолетки, где он и освоил когда-то этот прием, точно знал, что после такого чувствительного удара противник надолго теряет чувство реальности. Долговязый и впрямь от удара ослеп и оглох, да к тому же у него обильно хлынула кровища из обеих ноздрей. Больше не дожидаясь, когда этот придурок придет в себя, Варяг ухватил его за ворот куртки и поволок к передней двери.

Водитель «Икаруса» тем временем съехал на обочину и терпеливо ждал, чем закончится потасовка в салоне. Он с готовностью открыл дверь — и Владислав вышвырнул окровавленного пацана на придорожный гравий. Обернувшись к заднему ряду, он негромко, но внятно скомандовал: