Большой полёт крылатого коня - [43]
Туркмены относились к православному духовенству с уважением, а к православным обрядам - с доброжелательным любопытством. Сохранились описания того, как в дни церковных праздников туркмены во множестве собирались неподалеку от храма, наблюдали за Крестным ходом, а когда православное торжество заканчивалось, - устраивали собственный праздник: демонстрировали искусство джигитовки, играли на музыкальных инструментах, пели. Взаимное любопытство приводило к сближению туркмен и русских. Как известно, туркменский народ отличался широким гостеприимством, - а относительно русских поэт М. Ю. Лермонтов однажды точно заметил: "Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить".
Истинная миссия Православия в Туркестане виделась в том, чтобы мусульмане стали терпимо и с уважением относиться к христианам.
В 1899 году ферганский губернатор Чайковский писал царю: "Цель сближения правительства с местным мусульманским населением будет вернее достигнута путем любвеобильного учения Христова. На почве сострадания, милосердия, любви, понятных и мусульманам, гораздо легче может последовать доверчивое сближение личных мировоззрений и достигнуто смягчение отношений. Местному мусульманскому населению желательно дать полное представление и понятие о православном быте, о нравственных его стремлениях.
Устройство благолепных обителей, широкое развитие церковного строительства, открытие домов призрения местных убогих, калек и душевнобольных, лишенных в настоящее время всякого попечения, основание училищ для дарового начального образования и изучения ремесел, - все это, несомнительно, послужит лучшим средством для полного и доверчивого сближения и утверждения крепкой связи местного населения с русским народом".
Именно это место из докладной ферганского губернатора император Николай II выделил, пометив: "Особому вниманию обер-прокурора Священного Синода".
В тяжелейших трудах ради душ собственной паствы, оказавшихся здесь русских людей, совершало свое служение православное духовенство Туркестана. Нет, это совсем не было похоже на приход "религии колонизаторов". Западные миссионеры присылали из покоренных стран Азии и Африки блистательные рапорты о десятках тысяч обращенных (результаты их деятельности обычно рассыпались в пыль, как только "просветители" уходили восвояси). Но что было в "имперском" Туркестане? Никакого миссионерства среди мусульманских народов Туркестанская епархия практически не вела. А на робкую попытку епископа Григория (Полетаева) организовать проповедь среди ещё имевшихся в Киргизии язычников, - ответом явился указ генерал-губернатора Вревского от 6 марта 1893 года: "Управление религиозными делами кара-киргизов предоставляется сартскому (то есть узбекскому) мусульманскому духовенству".
В 1912 году епископ Димитрий (Абашидзе) приводил весьма своеобразную статистику "обращений" за весь период присутствия Российской империи в Туркестане. В течение "имперского периода" крестились: 8 кара-киргизов, 2 туркмена, 3 сарта (узбека) и 1 перс (вероятно, таджик). И это вся миссия почти за полстолетия! В то же время: 9 россиян в Туркестане приняло мусульманство, среди них оказался даже священник по фамилии Громов (последний, впрочем, пробыл в Исламе всего 6 лет; побывав даже муллой, он впоследствии вернулся в лоно Православия). Очевидно, перемена веры была сделана этими немногими людьми из внутренних побуждений, нисколько не затрагивая общие отношения между православными и мусульманами.
Видится, что отсутствие миссионерства среди мусульман вызвано даже не тем, что у епархии не было сил и средств для такой деятельности. Умнейшие из православных деятелей в Туркестане понимали, что центральноазиатские народы более тысячелетия тому назад сделали свой исторический выбор в пользу Ислама и что попытки поколебать религиозно-национальный монолит их веры могут оказаться не только бесплодны, но и вредоносны.
Вот интересный диалог того времени протоиерея Андрея Малова, одного из ревностнейших пастырей Туркестана, с пришедшим к нему мусульманином, решившим креститься.
- Что это тебе вздумалось? - спросил о. Андрей.
- Да я вижу, что ваша вера лучше, - отвечал пришедший. - Вижу, что русских Бог любит. Вот, знает Бог, что вы любите снег, морозы, любите кататься на санях, - и вот никогда у нас снегу не бывало, а пришли русские, пришла зима, на санях русские катаются!
- Все это хорошо, да ведь наша вера трудная...
- Чем трудная? - возразил пришедший. - Русские меньше молятся, чем мусульмане.
Однако о. Андрей отослал его с напутствием: сначала выучить славянский язык, чтобы понимать церковные службы, а уж потом приходить креститься. Этот мусульманин больше к нему не обращался.
Преосвященный Димитрий (Абашидзе) заявлял прямо: "Мусульманские подданные всегда были и остаются друзьями Православной России; а в своей собственной среде мы видим отступников, безбожников, предателей". Миссионерская деятельность этого выдающегося архипастыря Туркестана была направлена отнюдь не на противодействие Исламу, - а на борьбу с сектантством и губительным революционным поветрием.
«Ты несомненно найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: «Мы – христиане!» (Коран. Сура 5 «Трапеза», аят 85/82)«Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его». (Рим. 10:12)Книга Архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Владимира (Икима) уникальна потому, что впервые столь высокопоставленный иерарх Православной Церкви дает свое видение проблем мусульманских народов, размышляя о сути и роли ислама в современном геополитическом контексте.
Книга митрополита Омского и Таврического Владимира (Икима) «Слова на двунадесятые и великие праздники» является органичным дополнением его цикла богослужебных проповедей на Евангельские и Апостольские чтения на каждый день под названием «Вечное сокровище» и содержит в себе проповеди на темы важнейших праздников церковного года, а также по некоторым иным особым поводам (юбилеи Патриархов, Новый год) – всего 74 Слова. В этих проповедях святоотеческая экзегеза совмещается с современной духовно-нравственной проблематикой и историей Русской Церкви XX–XXI веков, преломляясь через личный многолетний опыт архипастырского служения автора.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.