Большой ментовский переполох - [8]

Наконец, из подсобного помещения, служившего, по всей видимости, кухней, вынырнула официантка с подносом, на котором стояли тарелки с дымящимися пельменями. Официантка была очень симпатичной девушкой с длинными каштановыми волосами и зелеными глазками в обрамлении пушистых бархатных ресниц, густо накрашенных черной тушью.

Нисколько не смущаясь и слегка покачивая бедрами, обтянутыми синими джинсами, девушка расставила тарелки и чашки с чаем на столах, улыбнулась одновременно всем и вновь скрылась в кухне.

– Я ее люблю, – глядя вслед девушке, завороженно выдохнул Антон Утконесов, забыв, что рядом за столом сидит Садюкин.

– Курсант Утконесов, немедленно прекратите любить в учебное время, – цыкнул на него Фрол Петрович. – Иначе заставлю вас сделать сто прыжков через сугроб возле школьного крыльца.

Угроза немедленно возымела эффект, потому что заледеневший сугроб возле учебного корпуса школы милиции был метра полтора в высоту и сделать через него сто прыжков было выше всяких человеческих сил. Антон потупился и проговорил:

– Уже прекратил, теперь я ее ненавижу.

– Так-то лучше, – самодовольно усмехнулся Садюкин и, отпив из своего стаканчика, поморщился.

– Что, не вкусно? – тут же заметил наблюдательный Федя.

– Вкусно, – делая вид, что утирает рот рукавом, а на самом деле им занюхивая, откликнулся Фрол Петрович. – Я сморщился оттого, что чай горячий.

– А-а, – понимающе протянул Федя и принялся за еду.

Вскоре тарелки курсантов опустели, они наелись, напились, особенно в этом преуспел Садюкин, и, расплатившись, вышли из кафе. Однако при выходе они наткнулись на странную компанию. Четыре мужика явно бандитского вида вылезали из машины, припаркованной прямо у двери кафе. Однако, увидев парней в форме, бандиты переглянулись и полезли обратно машину. Веня это заметил и сказал Пешкодралову:

– Странные они какие-то. Может, документы у них проверить?

Пешкодралов внимательным взглядом оценил опасность странной компании и покачал головой:

– Нет, думаю, с документами у них все в порядке. Просто у таких типов рефлекс на милицию срабатывает, они сразу убежища ищут.

– Бегом марш! – отвлекая курсантов от разговора, скомандовал Садюкин, и тем ничего другого не оставалось, как подчиниться приказу.

На сытый желудок бежалось плохо, курсанты просто вяло перебирали ногами. Зато Садюкин после выпитого спиртного заметно повеселел и теперь уже бежал впереди всей группы, что противоречило собственным принципам Фрола Петровича: физрук считал, что всегда должен бежать позади группы, дабы видеть всех впереди бегущих. Естественно, переместившись вперед, Фрол Петрович не мог видеть, что делается позади него, а потому в скором времени убежал далеко вперед.

– Вот дает! – восхитился Леха Пешкодралов, наблюдая за тем, как все быстрее и быстрее удаляется от них физрук. – На него, видимо, еда действует не как отяжеление желудка, а как топливо для паровоза.

– Это не еда на него так действует, а водка, – пояснил пыхтящий позади Андрей Утконесов.

– Ой, а я-то все думал, чем это в кафе помимо пельменей пахнет, – подал голос Федя. – А это, оказывается, Садюкин опять надрался. И когда только успел? Я что-то не видел, чтобы ему водку приносили.

– Приносили, приносили, – усмехнулся Андрей. – В стаканчике под чай.

– Ни фига себе, – вступил в разговор Санек Дирол. – Я думал, только мы так обдурить можем, но теперь вижу, что Садюкин нас всех переплюнул.

– О, смотрите, возвращается, – указал рукой вперед Веня Кулапудов. – Видать, понял, что нас немножко потерял, вот и вернулся.

Садюкин действительно долго бежал не оглядываясь, а потом, оглянувшись и не обнаружив у себя за спиной курсантов, очень удивился и даже подумал, что те от него сбежали. Едва он собирался броситься на поиски ребят, как те уже показались вдалеке.

– Ну, курсанты, – зло процедил Фрол Петрович, когда группа приблизилась, – всем обеспечу прыжки через сугроб, чтобы лучше ногами шевелили.

– А мы расскажем, что вы водку по утрам пьете, – не подумав, пригрозил Санек.

Лицо Садюкина мгновенно побелело, потом покраснело, потом отчего-то приняло синеватый оттенок, и физрук просипел:

– Ладно, посмотрим еще, кто кого. А ну, все быстро в школу!

Курсанты переглянулись, поняв, что в этот раз победа осталась за ними, но спорить с Садюкиным не стали и, следуя приказу, побежали к школе милиции.

* * *

Несмотря на то, что ребята с утра уже поели, на школьный завтрак они все равно пошли. Дело в том, что каждая порция, которую выделяла каждому курсанту школьная повариха тетя Клава, была настолько маленькой, что ее бы не хватило, чтобы накормить котенка, не говоря уже о взрослом парне. А вот добавку у тети Клавы мог выпросить только Дирол, да и то потому, что он напоминал поварихе любовь ее юности, какого-то не известного никому Агафона. И вполне понятно, что курсанты вечно ходили полуголодными и радовались любой возможности поесть, причем поглощали все без разбора, лишь бы было съедобно.

– А здорово мы Садюкину рот заткнули, – радовался Леха за завтраком, то есть уже за вторым завтраком.

– Ага, только не мы, а я, – гордо поправил его Дирол, доедая последнюю ложку овсянки.