Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян - [230]

Лжет детским лепетом своим.

Татьяна, по совету няни

Сбираясь ночью ворожить,

Тихонько приказала в бане

На два прибора стол накрыть;

Но стало страшно вдруг Татьяне…

И я – при мысли о Светлане

мне стало страшно – …

В романе Л. Н. Толстого «Война и мир» есть сцена гадания Наташи и Сони: «На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала…»

Голубок

Молодая вдова, только похоронив мужа, тут же готовится к новой свадьбе. Жизнь ее проходит весело и радостно, пока не увидит она белого, жалобно воркующего голубочка на могиле покойного мужа. Белый голубок – символ невинной, чистой души – напомнит ей о ее вине. Не выдержав чувства вины, женщина топится в реке.

Загоржево ложе [23]

Молодой путник, чей отец в заблуждении пообещал душу своего сына адским силам, с молитвой отправился в лес, потому что настала пора выполнять обещание, данное отцом. Он молится, а на дороге его подстерегает убийца путников Загорж. Он уже готовится убить юношу, но оставляет его в живых после того, как тот обещает ему рассказать об аде. Проходит много времени. Загорж размышляет об аде. Ему является путник, обещавший рассказать ему, как там все устроено. Он исполняет свое обещание и повествует о страшном Загоржевом ложе, предназначенном разбойнику. Убийца в ужасе принимается каяться, он делает это денно и нощно, стоя на коленях, умоляя небо о милости. Через девяносто лет светлый старец приходит к Загоржу и сообщает, что душа того вымолена. Они оба умирают. После их смерти ввысь летят два белых голубка.

Это предание известно в Чехии, в Польше и у лужичан. В Чехии у разбойника имя Загорж, в Польше – Мадей, а у лужицких сербов – Липскулян. Содержание этого предания указывает на его происхождение во времена раннего христианства.

«Отдайте в объятья его адской деве».

Чешские летописцы сообщают о реально существовавшем орудии пыток – «железной деве». Такая «железная дева» стояла некогда в Белой башне в Праге.

«Две белых голубки в небо взлетели».

См. примечание к балладе «Голубок».

Текст этой баллады К. Я. Эрбена сравнивают с текстом четвертой части поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» – «О двух великих грешниках», поскольку и «Загоржево ложе», и «О двух великих грешниках» посвящены теме искупления тяжких грехов. Что подталкивает грешника к раскаянию и искуплению? У Эрбена движущей силой раскаяния выступает страх, родившийся в душе злодея после рассказа праведника о путешествии в ад. У Некрасова к раскаянию привело пробуждение совести разбойника («совесть Господь пробудил»). У Эрбена путь к отпущению тяжких грехов – многолетний пост и непрестанная молитва. У Некрасова – отпущение прежних разбойничьих грехов происходит благодаря очередному убийству «великого грешника». И в раскрытии этой темы обозначается коренное различие народной ментальности и выбора будущих путей:

Господу Богу помолимся,

Древнюю быль возвестим,

Мне в Соловках ее сказывал

Инок, отец Питирим.

Было двенадцать разбойников,

Был Кудеяр-атаман,

Много разбойники пролили

Крови честных христиан,

Много богатства награбили,

Жили в дремучем лесу,

Вождь Кудеяр из-под Киева

Вывез девицу-красу.

Днем с полюбовницей тешился,

Ночью набеги творил,

Вдруг у разбойника лютого

Совесть Господь пробудил.

Сон отлетел; опротивели

Пьянство, убийство, грабеж,

Тени убитых являются,

Целая рать – не сочтешь!

Долго боролся, противился

Господу зверь-человек,

Голову снес полюбовнице

И есаула засек.

Совесть злодея осилила,

Шайку свою распустил,

Роздал на церкви имущество,

Нож под ракитой зарыл.

И прегрешения отмаливать

К гробу Господню идет,

Странствует, молится, кается,

Легче ему не стает.

Старцем, в одежде монашеской,

Грешник вернулся домой,

Жил под навесом старейшего

Дуба, в трущобе лесной.

Денно и нощно всевышнего

Молит: грехи отпусти!

Тело предай истязанию,

Дай только душу спасти!

Сжалился Бог и к спасению

Схимнику путь указал:

Старцу в молитвенном бдении

Некий угодник предстал,

Рек: «Не без Божьего промысла

Выбрал ты дуб вековой,

Тем же ножом, что разбойничал,

Срежь его, той же рукой!

Будет работа великая,

Будет награда за труд;

Только что рухнется дерево —

Цепи греха упадут».

Смерил отшельник страшилище:

Дуб – три обхвата кругом!

Стал на работу с молитвой,

Режет булатным ножом,

Режет упругое дерево,

Господу славу поет,

Годы идут – подвигается

Медленно дело вперед.

Что с великаном поделает

Хилый, больной человек?

Нужны тут силы железные,

Нужен не старческий век!

В сердце сомнение крадется,

Режет и слышит слова:

«Эй, старина, что ты делаешь?»

Перекрестился сперва,

Глянул – и пана Глуховского

Видит на борзом коне,

Пана богатого, знатного,

Первого в той стороне.

Много жестокого, страшного

Старец о пане слыхал

И в поучение грешнику

Тайну свою рассказал.

Пан усмехнулся: «Спасения

Я уж не чаю давно,

В мире я чту только женщину,

Золото, честь и вино.

Жить надо, старче, по-моему:

Сколько холопов гублю,

Мучу, пытаю и вешаю,

А поглядел бы, как сплю!»

Чудо с отшельником сталося:

Бешеный гнев ощутил,

Бросился к пану Глуховскому,

Нож ему в сердце вонзил!

Только что пан окровавленный

Пал головой на седло,

Рухнуло древо громадное,

Эхо весь лес потрясло.

Рухнуло древо, скатилося

С инока бремя грехов!..

Господу Богу помолимся: