Большое собрание мистических историй в одном томе - [321]
— Пыхай, пыхай, радость моя! Затянись поглубже, милашка! — повторяла матушка Ригби с ласковой улыбкой. — Это для тебя дыхание жизни, уж ты мне поверь!
Безо всякого сомнения, трубка была заколдована. Колдовство должно было таиться или в самом табаке, иди в ярко пылавшем угольке, который так таинственно разгорался в ее головке, или в едко-ароматном дыме, который вздымался над тлевшим зельем. Чучело после нескольких неудачных попыток наконец выпустило целый залп табачного дыма, который распространился из темного угла до самого солнечного луча. В полосе солнечного света клубы сперва закружились вихрем, а потом растаяли среди мерцавших пылинок. Видимо, такой результат потребовал от курильщика конвульсивного усилия, ибо следующие выпущенные им струи дыма были уже значительно слабее, хотя уголек в трубке продолжал гореть, бросая красный отблеск на его физиономию. Старая ведьма захлопала в высохшие ладоши и поощрительно заулыбалась своему детищу. Она убедилась в том, что чары ее действовали вполне исправно. Сморщенное желтое лицо, которое еще недавно вовсе нельзя было назвать лицом, фантастически облекалось в какой-то неуловимый покров человечности, причем сходство с человеческим существом то усиливалось, то совершенно исчезало и все-таки после каждого выпущенного клуба дыма становилось все более и более отчетливым. Да и все тело чучела приобретало некую видимость жизни, которую, поддаваясь игре фантазии, мы порой приписываем смутным образам, возникающим среди облаков.
Если бы нам пришлось расследовать это дело более досконально, мы, весьма возможно, не обнаружили бы никакой перемены в жалких, истрепанных, ничего не стоящих и плохо между собой связанных материалах, из которых было создано чучело. Тут, надо полагать, все сводилось к призрачной иллюзии, к хитроумным эффектам света и тени, так умело рассчитанным, что они могли ввести в заблуждение большинство зрителей. Надо сказать, что волшебные чары, по-видимому, никогда особой тонкостью не отличались, и, если это объяснение будет признано неудовлетворительным, я ничего лучшего придумать не могу.
— Ладно дымишь, молодец! — продолжала кричать почтенная матушка Ригби. — А ну-ка выпусти еще клубочек дыма, погуще, во всю силу твоих легких. Пыхти так, как если бы дело шло о твоей жизни. Затянись поглубже, до самого сердца, до его донышка, коли у тебя вообще есть сердце, а у него — донышко. Вот так, отлично! Видно, теперь это стало доставлять тебе удовольствие!
И вслед за тем ведьма поманила чучело рукой, вложив в этот жест такую магическую силу, что, казалось, не было возможности ее ослушаться, совсем как невозможно железу не отозваться на таинственный зов магнита.
— Зачем ты, лентяй, прячешься в этом углу? — обратилась она к нему. — Выходи вперед! Весь мир тебе теперь подвластен.
Честное слово, если бы я не слыхал этой сказки, еще сидя на коленях у моей бабушки, и если бы тогда же, до того как я смог проверить ее достоверность своим детским умом, она не утвердилась в моем сознании как нечто столь же достоверное, как и самые правдоподобные вещи, я сомневаюсь, посмел бы я ее теперь рассказывать.
Повинуясь приказу матушки Ригби и вытянув вперед свою руку как бы для того, чтобы успеть схватиться за ее протянутую кисть, чучело сделало шаг вперед, напоминавший скорее порывистый скачок, затем зашаталось и едва не потеряло равновесие. А чего же другого могла ожидать от него ведьма? В конце концов, это было только чучело, водруженное на две палки вместо ног. Старая ведьма, однако, не унималась и, нахмурив брови, упорно продолжала его манить и так страстно заражала своей энергией это жалкое сочетание гнилого дерева, прелой соломы и рваных тряпок, что ему ничего другого не оставалось, как, наперекор всякому правдоподобию, проявить себя человеком. И таким-то образом чучело и выступило вперед и оказалось как раз под солнечным лучом. И так он и стоял посредине комнаты, этот несчастный урод, жертва случайной и вздорной прихоти, лишь весьма отдаленно напоминая человека, причем через тонкий слой внешнего сходства проступали нелепые деревянные палки и линялые, рваные, ни на что не годные тряпки его истинной сущности, — стоял, готовый упасть бесформенной массой на пол, точно сознавая, что он недостоин передвигаться на ногах. Решиться ли мне на откровенное признание? На его теперешней степени оживления это чучело напоминает мне некоторые вялые, недоношенные образы, составленные из разнородных материалов, все вновь и вновь, в тысячный раз идущих в дело (а в сущности, ни для какого дела непригодных), которыми романисты (и надо полагать, я в том числе) перенаселили весь мир художественного вымысла. Между тем свирепая старая ведьма уже начинала сердиться, обнаруживая при этом самые неприглядные стороны своей дьявольской натуры (можно было подумать, что змея, шипя, высунула головку у нее из груди). Она возмущалась малодушным повелением существа, которое она не поленилась соорудить своими собственными руками.
— Пыхти, подлец! — злобно кричала она. — Знай себе пыхти, пустоголовый соломенный болван! Ах ты, половая тряпка! Ах ты, мучной мешок! Ах ты, тыквенная башка, ах ты, ничтожество! Где мне подыскать для тебя достаточно меткое слово? Пыхти, говорю я тебе, всасывай в себя призрачную жизнь вместе с табачным дымом, иначе я вырву трубку у тебя изо рта и брошу тебя туда, откуда я беру горячие уголья!
Эдвард Фредерик Бенсон, интеллектуал и историк британской монархии, автор десятков «страшных рассказов» и любимец мэтров хоррора, по-прежнему остается писателем, недооцененным потомками. А между тем в своих произведениях он часто рассказывал об ужасах, имевших место в его собственной семье… К чему готовиться, если постоянно слышишь жужжание мух? Что может скрываться в отражении хрустального шара? Как действовать, если оживает твой автопортрет? Вот лишь некоторые темы рассказов Э. Ф. Бенсона…
Пристрастие англичан к хорошим историям о привидениях широко известно. «Стоит только пяти или шести лицам, говорящим на родном для них английском языке, собраться в предрождественскую ночь у камина, как они непременно начинают рассказывать друг другу разные истории о призраках», — писал Джером К. Джером. Чуть ли не в каждом приличном английском доме живет свое привидение, о котором хозяева с удовольствием рассказывают знакомым, особенно если за окном мрачная, дождливая погода. Разумеется, это не могло не найти отражения в литературе.
Содержание: 1. Гейвонов канун 2. В отсветах камина 3. У могилы Абдула Али 4. Комната в башне 5. Гусеницы 6. Ночной кошмар 7. Кондуктор автобуса 8. Negotium Perambulans 9. В туннеле 10. Рог ужаса 11. Миссис Эмвоз 12. Примирение 13. Искупление 14. Корстофайн 15. Обезьяны 16. Храм 17. Морской туман 18. Исповедь Чарлза Линкворта 19. Сеанс мистера Тилли 20. Не слышно пения птиц 21. Фарфоровая чашка.
Книга состоит из страшных историй разных стран и народов: от стремительных рассказов мэтра фильмов ужасов Альфреда Хичкока до мрачных подземных легенд Герберта Лавкрафта; от коллекции старого корнуэльского фольклора, собранной мистером Четвидом-Хэйес до африканского Вуду из страшных случаев, рассказанных мистером Ван Талом; от привидений всемирно признанного Джона Б. Пристли до страшных историй островов Карибского моря, собранных малоизвестным американским автором пастором Вэйтхэдом.
В течение пятнадцати лет, герой рассказа видит странный сон, в котором он попадает в загородный особняк и хозяйка дома, леди Стоун, приглашает его в комнату наверху башни. А там его поджидает нечто кошмарное.И вот как-то раз друг приглашает героя в свой загородный дом. И сердце сразу сжимается от нехорошего предчувствия…
В этой антологии собраны практически неизвестные широкой публике переводы рассказов умело вовлекающих читателя в атмосферу страха и тайны; повествующих о загадочном, непостижимом, сверхъестественном.В сборнике представлены истории не только признанных мастеров жанра, таких как Брэм Стокер, Уильям Хоуп Ходжсон, М. Р. Джеймс; но и произведения малоизвестных читателю авторов, таких как Макс Даутендей, Артур Уолтермайр и Францишек Фениковский.Часть переводов антологии была опубликована в онлайн журнале darkermagazine.ru.
Свихнувшийся уголовник по кличке Мако сбегает из тюрьмы, угоняет «Ягуар» и отправляется в гости к старой знакомой – проститутке Аделии. С собой он берет только самое необходимое: отрубленную человеческую голову, коллекцию зубов и хирургические щипцы. Встреча старых друзей, судя по всему, не будет скучной…
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.