Большие надежды - [4]

Джо такъ изумился и остолбенѣлъ, замѣтивъ это, что выраженіе его лица не могло не быть замѣченнымъ моею сестрою.

— Ну, что тамъ еще? рѣзко спросила она, ставя чашку на столъ.

— Послушай, бормоталъ Джо, качая головою, съ выраженіемъ серьёзнаго упрека: — Пипъ, старый дружище! ты себѣ этакъ повредишь. Онъ тамъ гдѣ-нибудь застрянетъ, смотри! Вѣдь, ты его не жевалъ, Пипъ!

— Ну, что тамъ еще у васъ? повторила моя сестра, еще рѣзче прежняго.

— Пипъ, попробуй-ка откашлянуться хорошенько. Я бы тебѣ это, право, совѣтовалъ, продолжалъ Джо съ ужасомъ. — Приличія, конечно, дѣло важное, но, вѣдь, здоровье-то важнѣе.

Сестра моя къ тому времени пришла въ совершенное неистовство; она бросилась на Джо, схватила его за бакенбарды и принялась колотить головою объ стѣну, между-тѣмъ, какъ я сидѣлъ въ уголку, сознавая, что я всему виною.

— Теперь, надѣюсь, ты объяснишь мнѣ въ чемъ дѣло, сказала она, запыхаясь:- чего глазѣешь-то, свинья набитая.

Джо бросилъ на нее безпомощный взглядъ, откусилъ хлѣба и взглянулъ на меня.

— Ты самъ знаешь, Пипъ, сказалъ онъ, дружественнымъ тономъ, съ послѣднимъ кускомъ за щекою и разговаривая, будто мы были наединѣ. — Мы, вѣдь, всегда были примѣрные друзья и я послѣдній сдѣлалъ бы тебѣ какую непріятность. Но, самъ посуди… и онъ подвинулся во мнѣ съ своимъ стуломъ, взглянулъ на полъ, потомъ опять на меня:- самъ посуди, такой непомѣрный глотокъ…

— Опять сожралъ, не прожевавъ порядкомъ — а? отозвалась моя сестра.

— Я и самъ глоталъ большіе куски, когда былъ твоихъ лѣтъ, продолжалъ Джо, все еще съ кускомъ за щекою и не обращая вниманія на мистрисъ Джо: — и даже славился этимъ, но отродясь не видывалъ я такого глотка. Счастье еще, что ты живъ.

Сестра моя нырнула по направленію ко мнѣ и, поймавъ меня за волосы, произнесла страшныя для меня слова:

— Ну, иди, иди, лекарства дамъ.

Въ то время какой-то скотина-лекарь снова пустилъ въ ходъ дегтярную воду, и мистрисъ Гарджери всегда держала порядочный запасъ ея въ шкапу; она, кажется, вѣрила, что ея цѣлебныя свойства вполнѣ соотвѣтствовали противному вкусу. Мнѣ по малости задавали такой пріемъ этого прекраснаго подкрѣпительнаго средства, что отъ меня несло дегтемъ, какъ отъ вновь-осмолёнаго забора. Въ настоящемъ, чрезвычайномъ случаѣ необходимо было задать мнѣ, по-крайней-мѣрѣ, пинту микстуры, и мистрисъ Джо влила ее мнѣ въ горло, держа мою голову подмышкою. Джо отдѣлался полупинтою. Судя по тому, что я чувствовалъ, вѣроятно, и его тошнило.

Страшно, когда на совѣсти взрослаго или ребенка лежитъ тяжкое бремя; но когда къ этому бремени присоединяется еще другое, въ штанахъ, оно становится невыносимо, чему я свидѣтель. Сознаніе, что я намѣренъ обворовать мистрисъ Джо — о самомъ Джо я не заботился, мнѣ и въ голову не приходило считать что-нибудь въ домѣ его собственностью — сознаніе, соединенное съ необходимостью постоянно держать руку въ штанахъ, чтобъ придерживать запрятанный кусокъ хлѣба съ масломъ, приводило меня почти въ отчаяніе. Всякій разъ, что вѣтеръ съ болота заставлялъ ярче разгораться пламя, мнѣ казалось, что я слышалъ подъ окнами голосъ человѣка съ кандалами на ногахъ, который клятвою обязалъ меня хранить тайну и объявлялъ мнѣ, что ненамѣренъ умирать съ голоду до завтра, и потому я долженъ накормить его. Иной разъ мною овладѣвала мысль: «а что, если тотъ молодчикъ, котораго съ такимъ трудомъ удерживали отъ моихъ внутренностей, слѣдуя природнымъ побужденіямъ, или ошибившись во времени, вдругъ вздумаетъ немедленно распорядиться моимъ сердцемъ и печонкою!» Если у кого волосы стояли когда дыбомъ, такъ ужь вѣрно у меня. Впрочемъ, я полагаю, что этого ни съ кѣмъ не случалось.

Былъ вечеръ подъ Рождество; мнѣ пришлось мѣшать пудингъ для завтрашняго дня, ровнёхонько отъ семи до восьми, по стѣннымъ часамъ. Я-было принялся за работу съ грузомъ въ штанахъ — что напомнило мнѣ тотчасъ объ инаго рода грузѣ у него на ногахъ — но, къ-несчастію, увидѣлъ, что ноша моя упрямо сползала къ щиколкѣ, при каждомъ движеніи. Наконецъ мнѣ удалось улизнуть въ свою конурку на чердакѣ и облегчить свое тѣло отъ излишка бремени, а душу отъ тяжкаго безпокойства.

— Слышь! воскликнулъ я, переставъ мѣшать и грѣясь передъ каминомъ, пока меня еще не погнали спать:- вѣдь это пушка, Джо?

— Ого! сказалъ Джо: — должно быть, еще однимъ колодникомъ меньше.

— Что это значитъ, Джо?

Мистрисъ Джо, которая бралась за объясненіе всего на свѣтѣ, сказала отрывисто: «убѣжалъ, убѣжалъ!» Она отпустила это опредѣленіе словно порцію дегтярной воды.

Когда мистрисъ Джо снова принялась за свое шитье, я осмѣлился, обращаясь въ Джо, выдѣлать своимъ ртомъ слова: «что такое колодникъ»? Джо выдѣлалъ своимъ ртомъ какой-то замысловатый отвѣтъ, изъ котораго я разобралъ только послѣднее слово: «Пипъ».

— Вчера удралъ одинъ колодникъ, громко сказалъ Джо: — послѣ вечерняго выстрѣла, а теперь они, вѣрно, стрѣляютъ по другому.

— Кто стрѣляетъ? сказалъ я.

— Что за несносный мальчишка, вступилась моя сестра, взглянувъ на меня исподлобья, не поднимая головы съ работы:- съ своими безконечными вопросами! Много будешь знать — скоро посѣдѣешь. Меньше спрашивай, меньше врать будешь.