Большие каникулы - [34]
Кто смог бы измерить всю горечь и досаду, которые омрачали самые светлые порывы и стремления маленького школьника? — И все — из-за этих двух слов… несчастных слов!..
Что ж, это правда, у Тасе не было «словарного запаса». Почему? Это вопрос трудный. И может быть, мне так никогда и не удалось бы сказать по этому деликатному вопросу ни слова, если бы я не увидел, как он читает.
— Тебе понравится… Это исключительная книга, поистине исключительная! — говорил, поглаживая книжку в оранжевом переплете, его друг Андрей, любивший «трудные» выражения.
Тасе взял поистине исключительную книгу и уселся во дворе, за каменным столиком, под навесом из шиповника.
«Впереди отлого уходил вниз буровато-коричневый глинистый берег; позади расстилался темный лесок…»
Он прочел вслух еще несколько слов, потом послышалось бормотанье человека, бесстрашно прыгающего через целые абзацы… Дойдя до первого диалога, Тасе немного оживился.
«Я предполагаю, что фундамент… — проговорил архитектор с едва уловимой дрожью в голосе.»
— Не нравится мне… — мрачно порешил Тасе, и какое-то время снова раздавался лишь шелест страниц, через которые он перескакивал с молниеносной быстротой.
«…Благоуханный воздух был прозрачен и тих…» Ну и что с того? «…Верхушки деревьев дрогнули, тронутые легким дуновением…» Кому это надо? Он снова ухватился за диалог:
«Смею надеяться, ты удовлетворен успехом своего проекта?»
Вскоре я уже не мог различить ничего, кроме странного звука, долетавшего до моих ушей. Еще более приглушенный шелест страниц свидетельствовал о том, что читатель перескакивает теперь через целые главы.
«…Вдали мелькал красный огонек… Конец…»
— Хм… конец?!
Удивленный этим непредвиденным обстоятельством, он в сердцах захлопнул книгу. Через деревянный забор его окликнул Андрей:
— Ну, понравилось?
— Нет! Ничего не происходит… и слишком много трудных слов!
— Каких трудных?
— Вот, смотри сам: благоуханный… куранты… обстоятельства… безразличный…
— Почему же ты их не выучил?
— Зачем это? Учить я сегодня уже учил — уроки… А теперь я читаю…
— Вот видишь, поэтому у тебя и нет словарного запаса… Послушай, Тасе, когда встречается такое вот трудное слово, нужно остановиться, выписать его, запомнить… Так все люди читают.
Андрей раскрыл наугад оранжевую книгу. Быстро пробежав несколько предложений, он остановился и подчеркнул ногтем какое-то слово:
— Небытие… небытие… Что это такое? Я не знаю. Тогда записываю это слово в записную книжку и запоминаю… Дальше: коробиться… Я записываю: ко-ро-биться. И так далее… Будешь запоминать три-четыре новых слова в день — вот тебе и словарный запас. А книга эта — исключительная, поистине исключительная, так и знай!
Тасе не стал проверять слова приятеля: слишком уж ему эта книга не нравилась. И с той поры он надолго решил, что «поистине исключительная» означает что-то очень плохое, серое и скучное.
Через несколько дней Тасе снова уселся читать — снова на дворе и опять за тем же каменным столиком. Но читал он другую книгу. И совсем по-другому. Услышав из-за забора его монотонное гудение, вы могли подумать, что там, над каменным столиком, кружится шмель. Но какой-то странный шмель, потому что время от времени словно бы устав кружиться, он начинал — правда, не без усилий — расшифровывать отдельные слова:
— Э-э-э… Павильон… павильон… Э-э-э… кандидат… кандидат… Э-э-э… актуальный… ак-ту-аль… ны-ы-ый… просторечие… про-сто-ре-чие…
— Что ты читаешь? — с недоумением спросил его Андрей.
— «Черный снег».
— Но это же отвратительная книга. Поистине отвратительная! Поверь!
— Поистине… как?
— Отвратительная!
— От-вра-ти-тель-на-я, — повторил по слогам Тасе, занося слово в записную книжку.
— Что ты там делаешь?
— Записываю… все эти… как их? — выражения… По твоему же совету… А вечером зубрю. Вот смотри, только отсюда, с двадцати пяти страниц, я выписал сто двадцать этих… слов и выражений. Смотри!.. Хорошая книга!
И с этого момента Тасе решил, что «поистине отвратительный» значит что-то хорошее, полезное и невероятно интересное, и несколько дней не расставался с «поистине отвратительной» книгой даже ночью. А перед сном зубрил нараспев:
— Павильон, кандидат, апартеид, дифицит. Три-четыре в день? Да я и сто могу выучить! Дипломат, телескоп, гороскоп… Я им покажу словарный запас!.. катафалк, СОС, молокосос… Так! Теперь закрыть книжку и повторять наизусть: абсурд, подспудно, кандидат, диссертант, апартеид…
И когда на ветках шиповника облетели все листочки, а ягоды налились багровой сладостью, Тасе нехватало уже всех четырех карманов для накопившихся записных книжек с трудными выражениями. Каждый вечер он листал их и зубрил нараспев.
Но результаты, подлинные результаты сказывались в его речи.
— Тасе, дай мне откусить от твоего яблока, — просил его, например, Андрей.
— Нет, не так… — строго отвечал Тасе. — Это не гигиенично. Дай нож, я его подшлифую. Вот так!.. Теперь разделю на две составные… Ну что, разве это не великодушно! Прямо благоухают во рту! Джонатаны, не что-нибудь!
— Да, хороши, — соглашался с полным ртом Андрей.
— Как это хороши? Поистине отвратительны!.. У моей тетушки такой ревностный сад. Яблоки там растут всевозможные: побольше, поменьше, поактуальнее… Эти — самые витиеватые и самые сладкие… Да что там говорить: поистине отвр атительные.
Чудесная Аграба всегда славилась обилием ароматных фруктов на любой вкус. Финики, яблоки, хурма, виноград и другие лакомства без конца наполняли прилавки, радуя счастливых покупателей, но только не в этот раз… Теперь рынок совершенно пуст! Принцесса Жасмин желает узнать, куда пропали все вкусные плоды, и находит нечто поразительное.
Отправляясь на зимние каникулы, Джо и не подозревал, какие невероятные приключения его ждут. Он попадает в удивительный мир ведьм, колдунов, заклинаний и чар.Вместе со своей новой знакомой — маленькой ведьмочкой Веточкой — он пытается раскрыть тайну утерянной страницы из колдовской книги.Увлекательные и забавные приключения будут держать читателя в напряжении с первой и до последней страницы и доставят ему море удовольствия.
За последнее время Хэтти Браун узнала много нового. Например, что её мама такая странная, потому что выпила зелье забвения, что её отец жив, заточён в темнице и является законным правителем другого мира. Мира без дождей, покрытого вездесущей красной пылью. А ещё у Хэтти есть брат – мальчик, которым может гордиться всякая сестра. Поэтому девочка уверена, что именно её брату предначертано освободить отца и вернуть дожди в мир красной пыли. А она, Хэтти, будет помогать. Правда, у абсурдного и волшебного другого мира логика своя.
Инцидент с интернетом. Таинственный незнакомец. Старинное письмо. Долгие сто дней ожидания. Малин уже отчаялась во всём разобраться! И вот – то, что пообещал незнакомец, передавший ей конверт, сбылось: в пустующем доме Росенов поселился мальчик по имени Орест. Необычный ребёнок. С необычными способностями… Когда Малин убедила Ореста взглянуть на послание, мальчишка сразу узнал секретный шифр. Могли ли новые друзья предположить, что эти малопонятные слова окажутся лишь первым заданием на пути к потрясающему открытию? Открытию, которое свяжет всё: местную железную дорогу, дом Росенов, виолончель Малин… и, конечно, самого Ореста. «Код Ореста» – многогранный роман-квест, соединяющий историю и современность, научное и непостижимое.
Рассказ в картинках, опубликованный в журнале «Пионер» №№ 2, 6 за 1968 г.
Марк Твен (англ. Mark Twain, настоящее имя Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс (англ. Samuel Langhorne Clemens); 30 ноября 1835, посёлок Флорида (штат Миссури) —21 апреля 1910, Реддинг (штат Коннектикут); похоронен в Элмайре (штат Нью-Йорк) — американский писатель, журналист и общественный деятель. Его творчество охватывает множество жанров — юмор, сатира, философская фантастика, публицистика и др., и во всех этих жанрах он неизменно занимает позицию гуманиста и демократа.Уильям Фолкнер писал, что Марк Твен был «первым по-настоящему американским писателем, и все мы с тех пор — его наследники», а Эрнест Хемингуэй писал, что вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется «Приключения Гекльберри Финна».