Большие гонки - [14]

Марки были в небольшом полиэтиленовом пакете. Я вывалил их на бюро. Невзрачная коллекция, состоящая главным образом из портретов давно умерших или свергнутых европейских монархов. Если бы меня попросили назвать цену, я не дал бы больше двух шиллингов. Бухгалтер недоверчиво смотрел на мой браслет для часов.

— О, нет! Этот не подойдет. Он очень мал. Идите в мастерскую. Они вам найдут часы, где можно будет спрятать ваши марки.

— Я не распишусь в получении двадцати двух тысяч фунтов за… это, — запротестовал я. — Может они, стоят не больше четырех пенсов. Возможно, вы просто хотите забрать все мои деньги.

Он развеял мои дурные мысли щелчком языка.

— Директор подумал об этом. Вы распишитесь только за получение врученных вам марок.

Он придвинул ко мне лист. Господи! Все эти свергнутые монархи. Большинство из тех стран, которых больше не существует. Я подписал, скрепя сердце.

— Третье, карманные расходы. Двести пятьдесят американских долларов и кредитная карточка «Дайнерс Клаб» на ваше имя. Попрошу быть разумным в её использовании. Не знаю, говорили ли вам, но мы перерасходовали наш бюджет.

— Мне это сказали и повторили.

Я подписал карманные, но он забыл взглянуть на роспись за кредитную карточку.

— Путешествуйте по собственному паспорту.

Он протянул его мне: одна из причин, по которой я утруждал себя достать другой — бюро конфисковало мой. Они не хотели, чтобы я пустился странствовать с их деньгами, пока у меня с ними контракт.

— Четвертое. Вы встретитесь со своим первым связным в лавчонке для мужчин «Джойбой» на Карнеби-стрит, 1. Ваш человек — один из продавцов, вы его узнаете по адмиральской фуражке приблизительно восьмисотых годов с надписью по краю: «Отменить запрет на цены перепродажи гашиша». Фраза, которую вы должны ему сказать: «Осталось ли у вас одеяние папского легата, старина?»

— Шутить вы считаете обязательным?

— Я никогда не шучу. Это все… С этого момента вы выкручиваетесь самостоятельно. Удачи и до свидания, Макальпин.

Я вышел оттуда, рассовывая марки, кредитную карточку, паспорт и деньги по различным карманам. С таким кодом как «Гандикап» и таким паролем операция обещала быть интересной.

Установив часы «Ролекс Ойстер Перпетл», выданные, как и было обещано, и, которые, возможно, были самыми дорогими в мире, я вышел из такси на Риджент-стрит и вошел в пассаж, который к своему собственному удивлению, стал центром мужской моды. Так как мне случалось время от времени делать там покупки, мне не пришлось пользоваться неясными признаками, которыми современные модельеры используют для обозначения своих логовищ, чтобы отыскать «Джойбой». Я дважды прошелся по тротуару, заглядывая внутрь через витрину, рассматривая тех, кто находится поблизости. Большинство из них интересовалось дорогостоящими побрякушками, выставленными в витрине, а не секретными агентами, которые внезапно занялись покупками… Место не было под надзором.

Я направился прямо в «Джойбой», лавируя между задрипанными мотороллерами клиентов и «ролсами» и «кадиллаками» владельцев магазинов. Витрина состояла большей частью из некрасивых манекенов, выкрашенных в зеленый цвет, с искусно приделанными усами, спадающими на воротничок. «Джойбой» в основном торговал шляпами-котелками и рубашками с воротничками, ниспадающими почти до самой талии… Все из шелка и атласа ярких расцветок с широченными кожаными ремнями, завлекающими мазохистов.

Через витрину я не увидел никого, смахивавшего на Нельсона, но в «Джойбое» есть ещё и подземная часть, можно сказать, подпольная активность. Я пересек магазин, гудящий от завсегдатаев, и спустился по лестнице, стены которой были оклеены фотографиями Твигги. Даже при этом розоватом свете наша встреча бросится в глаза.

Связной оказался некрупной комплекции, с короткой челкой спереди, а сзади длинные волосы закрывали уши и воротник. Кроме кепки на нем были такие темные очки, что сквозь них можно наблюдать ядерные испытания. Он показывал мальчику, не достигшему совершеннолетия, пуловер, сделанный по последней моде. Похоже, он прибыл с континента, что подтвердили его первые слова. Смешной жаргон с примесью французского. У него был маленький ротик с выступающей верхней губой и он жестикулировал пальцами так, будто играл очень сложное произведение на фортепьяно.

— Осталось ли у вас одеяние папского легата, старина? — послушно спросил я.

Он сунул ярко-розовое трико под нос остолбеневшего молодого человека.

— Посмотрите это, малыш, вы не найдете ничего лучше. У нас, дорогуша, не осталось больше таких одеяний… Какой-то здоровяк вчера приобрел последнее. Я очень опечален, должен вам сказать. Но подождите немного, блондинчик, через мгновение я буду в вашем распоряжении. Посмотрите это, детка… Это даром, просто даром, всего за четыре фунта. Вы будете в нем неотразимы, уверяю вас, голубь мой.

Парень достал заметно потрепанную пятерку и продавец быстренько завернул трико в красочную бумагу в стиле поп-арт. Можно подумать, что лавка переполнена изголодавшейся молью. Паренек пошатываясь ушел, все ещё находясь под действием чар этого болтуна, сжимая свою покупку как талисман. Темные очки рассмотрели меня с ног до головы.