Большие деньги - [18]
Машина теперь летела вперед со скоростью восемь миль в час. На дороге – глубокие, неровные колеи, но она все равно шла плавно, как во сне. Никакой тряски, свойственной обычно даже пароходам… Он доехал до бульвара, и вот автомобилист, чуть опустив рычаг, вывел свое детище на шоссе. Бац! И машина с невероятной быстротой набирает скорость. Она неслась вперед, оставляя за собой грохот, этот новый шум – шум мчащегося автомобиля».
В течение двадцати лет, даже больше, с того самого времени, когда он шестнадцатилетним парнишкой покинул ферму своего отца и уехал в Детройт, где поступил на работу на машиностроительный завод, Генри Форд просто сходил с ума по самым разнообразным механизмам. Вначале это были часы, потом паровой трактор, потом безлошадный вагон, с мотором наподобие газового двигателя Отто, о котором он вычитал в журнале «Мир науки», потом механическая тележка с одноцилиндровым четырехтактным двигателем, которая могла ехать только вперед, но не назад.
Наконец, в 1898-м он осознал, что уже достаточно повзрослел и теперь может рискнуть, бросить свою прежнюю работу в Детройтской электрической компании Эдисона, где он прошел путь от ночного мастера до старшего инженера, и полностью посвятить все свое время разработке нового бензинового двигателя,
в конце восьмидесятых на встрече служащих электрической компании в Атлантик-Сити он увидел Эдисона. После его приветственного слова участникам Форд подошел к нему и спросил, может ли, по его мнению, бензин на практике стать топливом для двигателя. Эдисон ответил, что вполне может. А раз Эдисон говорит, значит, так оно и есть. Всю свою жизнь Генри Форд испытывал величайшее уважение к этому ученому, постоянно восхищался им;
и он гонял свою механическую тележку взад и вперед по неровным, плохо вымощенным улицам Детройта, сидя у рычага нарядно одетый, в наглухо застегнутом на все пуговицы сюртуке, белой рубашке с высоким воротничком и в котелке,
распугивая тяжеловозов у пивоваренного завода, а также худых, кожа да кости, бредущих рысцой лошадок, а также прилизанных иноходцев громкими взрывами, доносящимися из его двигателя,
разыскивая достаточно безрассудных людей, готовых вложить свои деньги в строительство фабрики по производству автомобилей.
Он был старшим сыном ирландского иммигранта, который во время гражданской войны женился на дочери процветающего пенсильванского фермера-датчанина и потом сам стал заниматься сельским хозяйством возле Дирборна, графство Уэйн, штат Мичиган;
как и великое множество других американцев, юный Генри еще в детстве испытал горькие лишения – ему, как и другим, приходилось месить ногами непролазную грязь на дорогах, заниматься черной работой по дому, грузить и развозить по полям навоз, чистить керосиновые лампы, рано познать, что такое обильно пролитый пот, скука и одиночество сельской жизни.
Стройный, живой парень, он хорошо катался на коньках, а руки у него были просто золотые. Больше всего его привлекали замысловатые механизмы, и он всегда старался свалить на плечи других тяжелую черную работу. Мать учила его мудрости: не пить, не курить, не играть в азартные игры и не делать долгов, и он всегда выполнял ее заповеди.
Когда Генри едва перевалило за двадцать, отец предпринял попытку вернуть его из Детройта, где тот работал механиком и ремонтником в «Драйдок энджин компания, производившей двигатели для пароходов, обратно домой, посулив выделить ему целых сорок акров земли. Юный Генри внял его просьбе, построил себе современный, квадратный дом с мансардой под крышей, женился и осел на ферме, но земледелие он оставил на попечение наемных батраков; он купил циркулярную пилу, приладил ее к взятому внаем стационарному двигателю и стал пилить деревья на лесных делянках.
Ему исполнилось тридцать, он, как всегда, не пил, не курил, не увлекался азартными играми и не желал жены ближнего своего, все чин по чину, но одного он вынести не мог – не мог жить на ферме.
Он переехал в Детройт и в своем каменном амбаре за своим домом многие годы в свободное от работы время паял, лудил, создавая механическую тележку, достаточно легкую, чтобы она могла сама передвигаться по вязким глинистым дорогам графства Уэйн, штат Мичиган.
К 1900 году в его распоряжении уже был прообраз автомобиля, который нужно было развивать и усовершенствовать.
Ему было сорок, когда он основал свою акционерную компанию «Форд Мотор» и там началось реальное производство.
«Скорость, еще раз скорость» – таков был главный лозунг на заре развития автомобилестроения. Различные соревнования, гонки делали создателям автомобилей шумную рекламу.
Сам Генри Форд установил несколько рекордов на легкоатлетической дорожке в Гросс-Пойнте, а также на коньках, на льду озера Сент-Клэр. В 1899 году он пробегал милю за тридцать девять и четыре пятых секунды.
Но он никогда не изменял своей привычке заставлять других выполнять всю тяжелую работу. Скорость была важна для него не только в спорте, но и в производстве – ему нужны были все новые и новые рекорды в эффективной производительности труда. Он нанял Барни Олдфидда, способного, помешанного на быстрой езде, не знающего страха гонщика-велосипедиста из Солт-Лейк-Сити, и предоставил ему возможность принять участие в гонках во славу его компании.
Голоса мира...Панорама времени...Поразительная, сложная форма повествования — обрывочного, мультиплицированного...Многоцветные осколки трагедий и судеб, собранные в калейдоскоп модернизма...Война окончена. Настал 1919-Й.Второй роман легендарной трилогии Джона Дос Пассоса!
Джон Дос Пассос (1896–1970) – один из крупнейших писателей США. Оригинальные литературные эксперименты, своеобразный творческий почерк, поиск новых романных форм снискали ему славу художника-экспериментатора, а созданные им романы сделали Дос Пассоса прижизненным классиком американской литературы.«Три солдата» принесли Дос Пассосу первую известность. Его героями стали музыкант, фермер и продавец линз – люди из разных социальных слоев, с различными взглядами и понятиями, жившие в разных концах страны и объединенные страшными армейскими буднями.
Джон Дос Пассос (1896–1970) — один из крупнейших писателей США. Оригинальные литературные эксперименты, своеобразный творческий почерк, поиск новых романных форм снискали ему славу художника-экспериментатора, а созданные им романы сделали Дос Пассоса прижизненным классиком американской литературы. В романе «Манхэттен» — фантасмагорический город и человек со всеми надеждами и разочарованиями, взлетами и падениями, судьбы людей на фоне трагического сумбура бытия. «Манхэттен» останется актуальным до тех пор, пока существуют огромные города с миллионами живущих в них людей, как бы ни меняло время их облик.
Джон Дос Пассос (1896–1970) – один из крупнейших писателей США. Оригинальные литературные эксперименты, своеобразный творческий почерк, поиск новых романных форм снискали ему славу художника-экспериментатора, а созданные им романы сделали Дос Пассоса прижизненным классиком американской литературы.Во второй том Собрания сочинений вошли: первый («42-я параллель») и большая часть второго романа («1919») знаменитой трилогии «США», создающей эпическую картину жизни американского общества.«42-я параллель» – один из лучших романов Джона Дос Пассоса.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.