Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918) - [12]

"Нельзя, говорят, сидеть на штыках. Но и без штыков нельзя... Ведь никто еще не знает, какие жесткие меры мы вынуждены будем проводить... Почему, на каком основании, эту партию, которая захватила власть с бою, ...они хотят обезглавить, отстранив Ленина? ... Всякая власть есть насилие, а не соглашение".17 В эти первые дни своей власти Ленин успел соответствующе зарекомендовать себя. И у тех большевиков, что по наивности сохраняли еще веру в нетираническую форму коммунистического правления, Ленин стал вызывать беспокойство, недоверие и раздражение. Кое-кто из большевиков видел в нем Бонапарта. Кое-кто из эсеров и меньшевиков -- Робеспьера. А Ленин, между тем, боролся за власть, отстаивал ее в борьбе не только с врагами, но и с друзьями. Лишь Троцкий был верной опорой Ленина и поддерживал его во всем. Когда 1 ноября на долгом, томительном заседании ЦК РСДРП (б), тянувшемся весь вечер, да еще и ночь на 2-е, Каменев, как председатель большевистской делегации на переговорах, делал доклад о совещании с Вик-желем, он знал, что самой резкой критике его подвергнут два радикала -- Ленин и Троцкий, настроенные против соглашения, поговаривавшие не об отставке, не об обороне, но о самых решительных акциях в отношении своих социалистических оппонентов.

Ленин считал, что переговоры, которые вел Каменев, "должны были быть как дипломатическое прикрытие военных действий", что во что бы то ни стало "нужно отправить солдат в Москву" и что "политика Каменева должна быть прекращена в тот же момент". Троцкий заявил, что из хода переговоров с социалистическими партиями "ясно только, как партии, в восстании участия не принимавшие, хотят вырвать власть у тех, кто их сверг". Троцкий продолжал:

"Незачем было устраивать восстания, если мы не получим большинства [в правительстве]: если они этого не захотят, ясно, что они не хотят нашей программы. Мы должны иметь 75%. Ясно, что мы не можем дать права отвода, точно также мы не можем уступить председательства Ленина; ибо отказ от этого совершенно недопустим".18

На заседании ЦК в тот день мнения разделились. Ленина и Троцкого поддержали Урицкий и Дзержинский. Зиновьев считал, "что было бы весьма важным, если бы партия наша теперь добилась соглашения" с другими социалистическими партиями, что для большевиков "ультимативны два пункта: наша программа и ответственность власти перед Советом как источником власти".19 Зиновьев, таким образом, допускал возможность отстранения Ленина и Троцкого от руководства советским правительством. Рязанов считал, что "соглашение неизбежно".

"В Питере даже власть не в наших руках, но в руках Советов, от этого отвертеться нельзя. Если сойти с этого пути, то мы останемся совершенно одни и безнадежно одни. Мы уже сделали ошибку, когда возглавили правительство и заостряли на именах;20 если бы мы этого не сделали, за нас были бы средние бюрократические круги". Рязанов далее сообщил, что через два-три дня большевики будут стоять перед необходимостью выдавать по 1/4 фунта хлеба в день. "Если мы сегодня отказываемся от соглашения, то мы остаемся без левых эсеров, без всего, остаемся перед фактом, что мы обманули массы, обещав им советское правительство. ...Следствия наступления будут еще ужасней наступления 18-го [июня]. Начнется раскол внутри".21

За соглашение высказался и Милютин, который поставил вопрос, "будем ли мы настаивать на том, чтобы удержать власть исключительно в наших руках. Если да, то все эти переговоры ни к чему. Но если мы не будем слишком увлекаться не только в военном отношении, то нам станет ясно, что длительную гражданскую войну мы выдержать не сможем. Объективно мы уже провели нашу программу. Власть советская необходима, при этой власти необходимо соглашение". О том же говорил и Рыков, относившийся к переговорам "серьезно": "Если мы прекратим их, то от нас отшатнутся и те группы, которые нас поддерживают, и мы не в состоянии будем удержать власть. Каменев совершенно правильно вел переговоры".22

В те критические для большевиков дни полураскола левые эсеры все больше смыкались с ними. 1 ноября Петроградская

эсеровская конференция, 99 делегатов которой из 103-х были левыми эсерами, призвала левых к полному подчинению Совнаркому и к совместной с большевиками работе в Военно-Революционном Комитете. О том же заявила и фракция левых эсеров во ВЦИК.23 На переговорах о формировании коалиционного социалистического правительства, после устроенного Лениным и Троцким разгона "согласительной" комиссии, левые эсеры взяли на себя роль посредников, согласились представлять интересы большевиков и вести переговоры с эсерами, меньшевиками и Викжелем от имени двух партий -- ПЛСР и РСДРП (б). В связи с этим на заседании ЦК РСДРП (б) от 1 ноября решено было переговоры о создании однородного социалистического правительства продолжать. В резолюции, принятой по этому поводу, говорилось:

"ЦК постановляет: разрешить членам нашей партии, ввиду уже состоявшегося решения ЦИК, принять сегодня участие в последней попытке левых с.-р. создать так называемую однородную власть с целью последнего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти".24