Больше, чем власть - [5]

Кроме того, исследуя белки крови, мы пытались определить содержание иммуноглобулинов. Вы уже не удивитесь, если я скажу — ни-че-го? То есть иммуноглобулинов нет. Да что там! В подобной ситуации жизнь человека длится до первой царапины — далее следует неизбежный сепсис и смерть. Ее, так сказать, «кровь» (простите, мне лень выдумывать новый термин для этой субстанции) скорее напоминает концентрированный формалин — по его действию на микроорганизмы. Одного кубика этой жидкости достаточно, чтобы обеззаразить колонию спор столбнячной палочки при экспозиции всего в две с половиной минуты! А это один из самых вирулентных микроорганизмов! От исследований крови мы перешли к исследованию других клеток этого странного организма. Мы взяли пробы мышечной и костной ткани, крови, всего, что вообще можно было взять на анализ без особого вреда для организма человека. Да, да, это на следующем диске.

Воспользовавшись паузой в монологе увлекшегося профессора, Магистр быстро пересчитал диски. Ему, по всей видимости, предстояло сегодня выслушать краткое содержание всех семнадцати кругленьких носителей информации емкостью по двести гигабайт каждый. Ради этой встречи были на целый час отложены переговоры по поставкам новой противолучевой системы «Вуаль». Час, с кровью вырванный из жесткого графика его рабочих суток. Но уложится ли в отпущенное время профессор? Ведь они еще даже не добрались до сути проблемы. И не доберутся, если профессор намерен пересказать ему научные открытия своей лаборатории за последние четыре года.

Магистр бросил быстрый взгляд на часы. Его с трудом разговорившийся собеседник, похоже, забыл, что именно привело его в кабинет к руководителю Ордена. Справедливости ради, прежде чем напомнить гостю о роли правоохранительных органов, Магистр выделил ему еще десять минут на самостоятельное изложение проблемы.

Но профессор и сам, казалось, спешил не меньше Магистра, опасаясь, что не успеет сказать всего, что наметил.

— Я не буду подробно останавливаться на всех проведенных экспертизах, — продолжил он, — но кратко перечислю зафиксированные нами результаты. Часть их касается непосредственно самого организма Лаэрты Эвери, остальные аномалии были выявлены при взаимодействии этого организма с другими. Существенным отклонением от нормы оказался пульс — он слишком медленный. Частота ударов составляла около двадцати-двадцати пяти в минуту, что невозможно ни для здорового организма, ни даже для больного. При этом кровяное давление и частота дыхания были вполне нормальными. А вот скорость регенерации оказалась почти в два раза выше обычной. Мы пытались исследовать биополе этого организма, но приборы фиксировали его как пустое место. Ни биоизлучения, ни остаточного фона — ничего. И в то же время... Вы видели когда-нибудь, как животные реагируют на приближение землетрясения? Так вот, животные, помещенные в непосредственной близости от Лаэрты Звери, вели себя схожим образом: нервничали, метались по клетке. А спустя несколько часов успокаивались, привыкая к чему-то. К чему? Когда животных помещали с таким расчетом, чтобы она могла их видеть, они успокаивались в несколько раз быстрее. Если же непосредственного визуального контакта не было, продолжительность нервной реакции животных возрастала. Мы проводили эксперименты и с добровольцами, несмотря на то, что люди гораздо менее чувствительны к подобным воздействиям. В опытной группе дискомфортные состояния при первом контакте отмечались в восьмидесяти семи процентах случаев. И по затухающей — при повторных контактах. Были и более характерные результаты, в основном у людей с пониженным биофоном — недомогание, головная боль. При этом никакого биополя у самой Эвери по-прежнему не наблюдалось, а вот у контактных лиц биополе при первой встрече как бы съеживалось, сжималось, фон становился слабее.

Пока профессор говорил, его слушатель с готовностью кивал в ответ на каждое новое сообщение. Но едва в речи гостя возникла пауза, как Магистр мигом перехватил инициативу в свои руки.

— Какие выводы из всего этого вы можете сделать о вашем объекте? — спросил он, давая понять, что дальнейшее перечисление обнаруженных аномалий излишне.

— Объекте? — переспросил профессор.

— Объекте, — подтвердил Магистр. — В данном случае объект — штурман Лаэрта Эвери.

Профессор понимающе закивал, на секунду замер, чтобы собраться с мыслями, и в конце концов произнес:

— Биологически этот объект уже не является человеком.

— Это мнение или научный факт?

Профессор задержался с ответом. Магистр с ювелирной точностью заострял внимание на узловых моментах их беседы.

— Это наиболее вероятный вывод, — гость прикоснулся пальцами к давно ноющему виску. — Поверьте, он дался мне нелегко. Но других выводов быть не может. И это еще самый простой вывод: сказать, кем не является это существо. Гораздо сложнее сказать, чем оно является. Словно кто-то искусственно вмешался в живой организм. Но кто? С какой целью? И главное, каким образом? Мы оказались совершенно не в состоянии понять, по каким биологическим законам функционирует это существо. Поскольку изучать оригинал было несколько затруднительно по этическим моментам, мы предприняли попытку клонирования. В нашем распоряжении находились соматические клетки, великолепное оборудование и негласное разрешение правительства. Но то, что мы получили из этих клеток, человеческим назвать никак нельзя! Посмотрите пятый диск!