Больше, чем страсть - [13]

— Священник ждет нас в кабинете, — сказал тот. Маргарет ничего не ответила. Что бы она ни сказала, это не имело никакого значения. Она прошла мимо Чедвика, желая поскорее покончить с этим фарсом. Она прекрасно понимала — кто бы ни ждал их сейчас в кабинете, это не посланник Божий. Скорее, сообщник дьявола, принимающий участие в этом святотатстве.

Когда Маргарет вошла в кабинет, она заметила двух человек в мрачной одежде, стоявших у окна. Вид у них был такой же невеселый, как у нее.

— Ах, ну вот, — приветствовал ее резкий голос с натужной веселостью, — я преподобный мистер Престон, а вы, наверное…

Маргарет повернулась к камину, рядом с которым стоял пожилой человек, одетый в порыжевшее черное платье.

— Невеста, — сказала Маргарет, удивляясь, где Чедвик откопал этого человека. Какова бы ни была его настоящая профессия — если она у него была, — в одеянии священника ему было явно не по себе.

— Ну да, да, конечно. — Кадык на его шее нервно подергивался. — Пожалуйста, мисс, встаньте вот сюда… — Его длинный нос тоже дернулся, когда она подошла к нему, и вдруг он в ужасе уставился на нее.

Сначала Маргарет не поняла, что его так встревожило, потом она вспомнила о бренди, которое Джордж пролил на ее платье. Уж не подумал ли этот лжесвященнослужитель, что она привержена крепким напиткам? Она с трудом подавила нервный смешок, без особого успеха постаравшись превратить его в покашливание.

Сосредоточив свой взгляд на портрете какого-то воистину противного покойника, — судя по его внешности, его не очень-то оплакивали, — Маргарет попыталась овладеть собой. Это было нелегко. Вся ситуация напоминала плохой фарс. Вот Чедвик, делающий вид, что женится на ней, вот жалкий шарлатан, делающий вид, будто он разгневан, потому что учуял как от женщины, которую он собирается обвенчать, пахнет спиртным, а вот и сама она, делающая вид, будто верит, что все происходит по-настоящему.

— Приступайте же!

Маргарет вздрогнула, потому что грубая ткань темно-синего сюртука Чедвика задела ее руку, когда он встал рядом с ней. Она чувствовала жар его тела, возвышающегося над ней, и от сознания его близости ей стало не по себе.

Мистер Престон кашлянул, поправил свой несвежий шейный платок и пробормотал:

— Милорд, не могу ли я попросить вас на два слова? Чисто сработано! Маргарет мысленно зааплодировала этому представлению. Притворное нежелание венчать графа с женщиной, от которой несет бренди, добавляло легкий штрих правдоподобия к разыгрываемой роли священника.

— Единственные слова, которые я хочу услышать от вас, — это брачные обеты. — Слова Чедвика не оставляли места для дискуссий, и, мученически вздохнув, мистер Престон раскрыл тонкую черную книгу, которую держал в руках.

Маргарет слушала, как он, запинаясь, произносит явно незнакомые ему слова. Можно было бы немного и попрактиковаться, хоть чуточку, чтобы убедить ее, что он проделывал эту церемонию хотя бы пару раз в своей жизни. Ну да ладно, наверное, в Вене не так уж много говорящих по-английски безработных актеров, лишенных всяких моральных понятий.

— …и жена. — Мистер Престон запнулся в последний раз. Вынув из кармана несвежий носовой платок, он вытер свой блестящий лоб и посмотрел на Чедвика, словно желая высмотреть там, что ему делать дальше.

И Чедвик объяснил ему:

— Разрешение на столе. Нужно, чтобы вы и свидетели подписали его.

Двое свидетелей, которые так и не покидали своего места У окна, тут же поспешили к столу, нацарапали свои подписи на одиноком листе белой бумаги, и удалились из комнаты, явно испытывая облегчение.

Чедвик повернулся к Маргарет:

— Вы можете написать свое имя?

Мистер Престон открыл от изумления рот и принялся бормотать нечто, подозрительно похожее на молитву.

Маргарет подавила в себе детский порыв сообщить Чедвику, что она не только знает английскую грамоту, но также владеет испанским, латинским и греческим языками. Изучая древнегреческих философов, она узнала, что в знании заключена сила, а в настоящий момент ей необходимы были все крупицы знаний, какие только она могла наскрести.

Подойдя к письменному столу, она нехотя взяла в руки перо, окунула его в серебряную чернильницу и посмотрела на затейливую надпись на листе веленевой бумаги кремового цвета. Она знала, что лицензия на брак такая же ненастоящая, как и неуместный мистер Престон, но ей все равно не хотелось ее подписывать. Понимая, что поведение ее нелогично, Маргарет поспешно нацарапала свое имя. Чедвик взял перо из ее стиснутых пальцев, написал «Филипп Морсби» и сунул перо священнику.

Мистер Престон медленно приблизился к столу, словно не желая сделать последний шаг. Он взял перо, а потом обернулся и взглянул на Чедвика. С похоронным вздохом он в конце концов поставил свою подпись.

— Желаю вам счастья, милорд, конечно, хотя… И, еще раз вздохнув, он неловко поклонился, принял из рук графа толстый конверт и поспешил прочь.

Филипп повернулся и посмотрел в глубокие синие глаза той, на которой только что женился. На мгновение его охватил страх перед непоправимостью шага, который он совершил. «Это было необходимо», — напомнил он себе по меньшей мере в сотый раз. Люди отдавали жизнь, чтобы победить в этой войне. И потом, этот брак не навсегда изменит его жизнь. Как только ему удастся провести свой законопроект, он назначит своей случайной жене денежное содержание, поселит ее в одном из своих удаленных имений и будет видеть ее даже не каждый год. Он сможет жить своей жизнью вдали от нее. Внезапно он похолодел от дурных предчувствий, охвативших его. Как станет она развлекаться, если его не будет рядом, чтобы сдерживать ее?