— Господи, почему? Из-за ребенка?
— Нет, конечно. Просто он не мог не заметить, что мы… любим, и подумал, что нам будет лучше вдвоем. Я заверил его, что мы будем счастливы, если он останется с нами. А он обрадовался, поблагодарил, пожаловался, что стареет, и сказал, что с удовольствием останется, потому что ему теперь нужен дом, а я, как он выразился, не слишком его донимаю, и он любит тебя и обожает Лоретт, обожает, когда она в хорошем настроении, — насмешливо пояснил Чарльз. — Короче, он хочет быть с нами.
— Я просто не представляю, как бы мы без него обошлись!
— Отлично. Тогда решено. А теперь пора перейти к главному.
— То есть? — спросила она, и в глазах ее промелькнула озорная усмешка.
Ничего не ответив, он обнял ее одной рукой за талию, другой подхватил под колени, и, приподняв, уложил на кровать. Устроившись рядом, он произнес:
— Например, заняться любовью с собственной женой.
Нежно коснувшись пальцем его лица, она прошептала:
— Не верится, что неразбериха закончилась, недоразумения разрешились, и все так хорошо. Я устала притворяться, чтобы нравиться тебе.
— Я всегда хотел одного — чтобы ты была сама собой.
— Конечно, но я-то не знала. А теперь после всего, что мы пережили, мне начинает казаться, что я сама себя не знаю.
— Зато я знаю, — сказал он твердо, — и не намерен ждать, пока ты разгадаешь и эту загадку, потому что с моим везением или рухнет дом, или ребенок проснется, или…
Прикрыв ему рот рукой и насмешливо заглядывая в глаза, Мелли сказала:
— Тогда не стоит терять времени.
Убрав ее руку, он крепко ухватил ее за мизинец.
— Нечего распоряжаться. Тут командую я. Иди ко мне.
— Иду.
