Больше чем счастье - [21]

5

«Веди себя как обычно» — так сказал Чарльз. Разумеется. С горькой усмешкой и все еще опухшими от слез глазами, Мелли прошла по площадке второго этажа. Она почти не спала всю ночь и чувствовала себя просто ужасно. Вздохнув поглубже и изобразив улыбку, она постучала в дверь и вошла к Ните. Подружка сидела на стуле около кровати, одетая, примерно сложив руки на коленях.

— Я боялась спуститься, — призналась она робко. — Я тут сижу уже целую вечность!

— Да что ты? — удивилась Мелли, потому что еще не было девяти. У Ниты был до того удрученный вид, что она рассмеялась. Ей бы хотелось разозлиться на нее, выругать, но она не могла.

— Дура, — сказала она добродушно.

— Знаю, — согласилась, тяжко вздыхая, Нита. — Я так перед тобой виновата, Мел. — Внимательнее всматриваясь в лицо подруги, она огорченно воскликнула: — Ой, ты плакала!

Понимая, что отрицать это бессмысленно, она произнесла:

— Это все беременность, я стала плаксой. — Заглядывая в Нитины глаза, она молчаливо умоляла поверить ей на слово.

— Это не имеет отношения к Чарльзу?

— Конечно нет. Что, по-твоему, он мог мне сделать? Побить?

— Нет, ну ты же, наверное, видишь, догадываешься, когда он злится? — выпалила Нита.

— Такого не бывает, — спокойно ответила Мелли, — он никогда не злится.

— Никогда? — недоверчиво переспросила Нита.

— Нет, никогда. — Во всяком случае, столько, сколько она его знает, подумала Мелли. Впрочем, чтобы на кого-то злиться, надо быть неравнодушным, а Чарльз равнодушен, во всяком случае, к ней. Нет. Ему не безразличны деловые отношения, лошади, гонки, — едва ли можно нажить состояние, оставаясь всегда мягким и добрым, — Мелли, во всяком случае, в этом сомневалась. Но до сих пор она видела в нем только хорошее. Он горевал после смерти Лорана, она догадывалась, что у него было нелегкое детство, но ей ни разу не довелось видеть, чтобы он терял самообладание. Может, ждал, что представится случай посерьезнее? Впрочем, не бывал он при ней и равнодушным, безжалостным — до вчерашнего дня. Подавив вздох, она заставила себя беззаботно сказать: — Поднимайся, пошли вниз, позавтракаем и решим, чем нам заняться.

Впервые с тех пор, как они поженились, не Чарльз подвинул ей стул, не Чарльз налил ей кофе. Небольшую церемонию осуществил Жан-Марк, не суетливо, с достоинством.

— M'sieu вынужден был уйти, madame, — сообщил он. — Но он просил передать вам, что сегодня вернется пораньше, чтобы успеть отвезти вашу подругу и вас в казино. M'sieu полагает, что мадемуазель Причард будет интересно.

— Спасибо, Жан-Марк, — спокойно ответила Мелли. — Конечно, интересно.

— Есть ли у вас ко мне поручения?

— Нет, думаю, мы уедем сегодня на целый день.

— В таком случае я приступаю к выполнению своих ежедневных обязанностей. — Любезно кивнув обеим дамам, он удалился и закрыл за собой дверь.

Фыркнув от смеха, Нита несколько подпортила спектакль.

— Ой, Мелли, он просто душка, он что, всегда так с тобой разговаривает?

Улыбнувшись, Мелли кивнула:

— Как правило. Иногда говорит по-французски, чтобы проверить меня, иногда по-английски, чтобы пристыдить. Итак, куда ты хочешь сегодня пойти? Пройтись по магазинам здесь, в Довиле? Или съездить в Онфлер? Канн?

Робко, будто она опасалась быть надоедливой, Нита решилась прощупать:

— А Байе очень далеко отсюда?

— Байе? Да нет, примерно час езды, может, чуть больше. А ты что, хочешь посмотреть гобелены?

Кивнув, Нита затарахтела:

— Я всю жизнь мечтала там побывать. Еще с тех пор как нам о них рассказывали в школе! Все-таки далековато, может, ты не совсем хорошо себя чувствуешь для такой утомительной поездки…

— Нита, я же всего-навсего беременна. Я не больна! И Байе вовсе не далеко! — Несколько минут она задумчиво глядела на подружку, стараясь хотя бы на время отделаться от неприятных мыслей, а затем, тряхнув головой, сказала: — Решено. Поедем прибрежной дорогой. Я могу показать тебе береговые плацдармы, ты посмотришь мемориал на скале в Пуэн-дю-Ок, где подполковник Джеймс Раддер с последними из своих храбрецов штурмовал тридцатиметровые скалы в день высадки, чтобы захватить вражеские укрепления, защищавшие подходы к плацдармам Омаха и Юта со стороны суши. Там все, как было: доты, огневые позиции, орудия, мне кажется, ровно столько, сколько осталось после войны.

— И там можно пройти? — удивилась Нита.

— Да. Должна сказать, я первый раз тоже очень удивилась. В Англии все обнесли бы забором, отвезли бы орудия в безопасное место. Оставили бы надписи на стенах, а все же здесь, — добавила она скорее для себя, — здесь как-то больше уважения. — Стараясь взять себя в руки, встряхнуться, она предложила более весело: — Можем заглянуть ненадолго в Военный Музей, если захочешь — стоит того, — потом заехать на Американское кладбище… Недалеко оттуда есть неплохое место, где можно перекусить. А потом в Байе, и ты непременно должна увидеть собор…

— Но мы же еще пойдем вечером в казино, ты не слишком устанешь?

— Ей-Богу нет! — воскликнула Мелли, быть может, даже излишне решительно. Будет куда лучше, если у нее не останется времени, чтобы задумываться. Горечь разрыва с Чарльзом, еще более досадная оттого, что он был так нежен с ней накануне, перед тем как явилась Нита, чтобы все испортить, заслонила беспокойство о ребенке, заставила ее забыть о том, что она нуждается в покое.