Больше, чем игра - [30]

В конце концов Егор отказался от мысли вооружиться: Кому суждено погибнуть от меча — того не застрелят. Вместо оружия он взял с собой черные очки.

Воронин — тоже, хорош гусь. Захочу — скажу, не захочу — не скажу.

Егор не был вполне уверен, что догонять — хуже всего. Но вот ждать он не любил, это точно. К тому же на нынешний день у него было запланировано много дел. И первым в этом списке стояло посещение оющежития: Егору было нужно повидаться с Леной. Вчера, из-за похорон, они так неудачно расстались…

Прежде чем выйти из квартиры, Егор посмотрел в дверной глазок, чего не делал, кажется, никогда. Линза здорово все искажала — изображение было кривое, как в рыбьем глазу. Но самое главное — в поле зрения отсутствовали какие-либо подозрительные личности.

Егор браво вышел из квартиры, запер дверь, беспрепятственно спустился вниз, на улицу и отправился к ближайшей остановке городского транспорта, до которой было не так уж и близко.

День был солнечный, яркий, и солнцезащитные очки, надетые Егором, были вполне уместны. Наверное, он смахивал на шпиона из старого советского кино, потому что поначалу оглядывался чуть ли не на каждом шагу. А в автобусе он всматривался в лица пассажиров и напрягался, если кто-то случайно задевал его в тесноте. Но люди вокруг были вполне обычные, нормальные — без мечей, шпаг или сабель. Егор, заразившийся от Воронина вирусом подозрительности, успокоился. Все было как всегда. А произошедшее накануне теперь казалось ему кошмаром, вроде того, который приснился прошлой ночью.

Уже подходя к общежитию, Егор вдруг спохватился, что не знает фамилию Лены — как-то не удосужился спросить. А теперь и узнать не у кого — Ленька-то на экзамене по английскому языку, отвечает на вопрос о герундии.

Найду и так, без фамилии, — решил для себя Егор. — Общежитие — не Вавилон, хотя некоторое сходство имеется. В крайнем случае обойду все три этажа, отданные музыкантам.

В медленной задумчивости Егор поднялся по ступеням ко входу, едва не был сбит с ног внезапно распахнувшейся дверью. Выручила Егора только натренированная реакция фехтовальщика. А из дверей выскочили сразу три веселые девчонки и засмеялись над егоровым замешательством.

— Мы вас не ушибли, дяденька? Хи-хи-хи. Извините. Хи-хи-хи. Мы нечаянно.

Одну из девушек, Юлию Рохлину, Егор знал и кивнул ей.

— Привет.

— Привет, Егор, — сказала Юля весело. — Что ты тут стоишь, весь такой задумчивый?

— Пришел девушку искать, — откровенно ответил Егор.

— Какую-нибудь особенную? — все трое снова захихикали. — А мы тебе не пригодимся?

— Ее зовут Лена, — сказал Егор настойчиво. — Она учится в музыкальном училище. У нее длинные светлые волосы и серые глаза… — Он не знал, чем еще дополнить описание, и, почти отчаявшись, прибавил: — Ленька Сергеичев нас познакомил.

— Я ее не знаю, — сказала Юля и спросила у подружек: — А вы, девочки?

— Не-а, — дернула плечиком одна, рыженькая. — Не знаю.

Сама она так и постреливала глазками в Егора.

— Да это, наверное, Ленка Корнеева, — сказала другая, постриженная коротко и похожая на мальчишку. — Только не учится она в музыкальном. Она еще только поступает.

— Точно-точно, — тут же закивала рыжая. — Ленка это. И как я сразу не сообразила…

— А в какой комнате она живет? — деликатно напомнил о своем интересе Егор.

— В двести третьей, — ответила стриженая пацанка.

— Спасибо, — проникновенно сказал Егор. — Вы мне так помогли…

— Может еще чем помочь? — подмигнула рыжая.

И, хохоча, все трое сбежали по ступенькам на тротуар.

— Ф-фу, — выдохнул Егор, вытирая ладонью вспотевший лоб. — Ну и девки — огонь!

Он вошел в общежитие, поднялся на второй этаж, нашел двести третью комнату, помедлил перед дверью, сделав вдох-выдох, затем постучал и спросил:

— Можной войти?

— Да.

В маленькой комнатке не было того беспорядка, что свйствен многим в общежитии обиталищам: художественным ли, театральным ли, музыкальным ли — все равно. Две аккуратно застеленные кровати, стол, стул, чистый пол, даже горшочек с каким-то растением на окне.

За столом сидела Лена и читала книжку, вроде бы ту же самую, что и позавчера. Лена подняла голову, быстро взглянула на Егора, и снова опустила глаза.

— Привет, — сказал Егор.

Она не ответила, делая вид, что продолжает читать книгу.

— Поговорим? — предложил Егор, чувствуя напряженность.

— Нет, — резко ответила Лена, по-прежнему не глядя на Егора. — Уходи.

— А в чем дело? — спросил Егор недоуменно.

— Ни в чем, — ответила она и повторила: — Уходи.

Она как будто винила его в чем-то, но Егор знал, что за ним никакой вины нет. Он не понимал внезапно возникшей у Лены неприязни и счел себя вправе обидеться.

— Хорошо, — сказал он сухо. — Я уйду. Прощай.

И ушел.

А когда он ушел, Лена бросила книгу, которую не читала, на пол и заплакала.

Да что же это такое? Поговорили называется…

От встречи с Леной у Егора осталось неприятное горькое ощущение некой неправильности. Но он знал, или полагал, что знает о том, что женщины часто ведут себя неправильно, нелогично. То есть вопреки мужским понятиям о логике. А мужчины эту нелогичность именуют женской логикой.

Женская логика, мужская логика — какая чушь! Егору хотелось выругаться — неприлично и вслух, но он сдержался и стал насвистывать мелодию песни Элвиса Пресли My Baby Left Me.