Большая Земля - [29]

Спустя полчаса в коридоре послышались шаги. Щелкнул замок, и в дверях появился Томсон. Он, видимо, был взволнован и нервно потирал руки. Опять посыпались факты, сообщения, новости.

Дэвис выразительно взглянул на коробку папирос, с которой Томсон сдирал полированным ногтем наклейку.

— Импортные «Сафо» курите? Гм… Кто-то недавно удивлялся нашему спросу на русские товары.

— Это — случайно. Так, знаете… Табак хорош, да и дешево. У меня совсем голова идет кругом. Ну и дела. Уф-ф!.. Минутку посижу, выкурю папиросу, и пойдем. Все в сборе. Сейчас слушали доклад представителя стального треста. Вы знаете, — Томсон с усталым видом расстегнул сюртук и опустился на диван, — вы знаете, что в состав стального объединения входят все страны, за исключением Советского Союза. Ну, вот… Сегодня получено сообщение о пуске там громадного машиностроительного завода. Они ухлопали на это дело колоссальные средства. Текстильные машины, двигатели, моторы, станки, — все будет производиться на месте. Вы понимаете, что это значит? А Восточный блок? Это вопрос почти сегодняшнего дня. Советский Союз, Индия, Афганистан, Турция, Персия — они все гнут свою линию. Кроме того, Китай… Как вам нравятся эти перспективы?

Дэвис подтвердил, что это ему вовсе не нравится.

Томсон встал.

— Да, — сказал он нервно, — такое положение не может и не должно продолжаться. Надо вопрос решать сейчас же, пока не поздно. Мы рискуем потерять все. И прежде всего — колонии… В Индии — форменная революция. Третью, после Саймона, комиссию выгнали. Вице-король живет на броненосце… В Австралии какой-то кооперативный союз овцеводов осмеливается диктовать свои цены на шерсть. Вообще, наши доминионы…

Томсон наклонился к самому уху Дэвиса.

— Сегодня мы решаем вопросы войны и мира. На заседании присутствуют: министр иностранных дел, министр воздушного флота, военный и морской министры. Конечно, это только, так сказать, приватное совещание, но оно имеет весьма большое значение. Другого выхода нет…

Вероятно, почувствовав, что зашел слишком далеко в своей откровенности, Томсон резко оборвал речь и направился к выходу. Дэвис следовал за ним.

В самых дверях Томсон столкнулся с Эллен.

— Добрый день, мисс! К сожалению, вам придется немного обождать. Мистер Дэвис сейчас занят, но через полчаса…

— Ах, как жалко!.. — Эллен с небрежным и слегка недовольным видом протянула Томсону маленькую, затянутую в лайку руку. — Я ведь только на минуту. Разве такое важное дело?

— Да, очень важное дело. Но вы, надеюсь, никуда не торопитесь?

Эллен опустилась на диван. Она была бледна как полотно и, видимо, делала героические усилия, чтобы скрыть свое волнение.

— Только минуту, и я сейчас пойду. Мне некогда ждать. Пару слов…

Томсон отошел к окну.

— Хорошо. Только скорее. Нас ждут.

Дэвис не знал, в чем дело, но чувствовал, что наступил решительный момент. Он вопросительно взглянул на Эллен.

В его глазах появились знакомые ей задорные огоньки. Он подошел к дивану и остановился напротив.

— Я пришла к тебе посоветоваться, как лучше переделать эти серьги, — Эллен вынула из сумочки футляр. — Это еще из маминых вещей. Не правда ли, хороши?

Дэвис наклонился и увидел в раскрытой сумочке рукоять маленького кольта. Он понял. Рассматривая серьги, он заслонил своим телом Эллен так, чтобы Томсон ничего не мог видеть, и быстрым движением схватил автомат. Сунув его за борт жилета, он выпрямился и повернулся к окну.

— Чистая вода… Это настоящий рубин?

— Да. Мама называла их карбункулами, но это, кажется, все равно.

Эллен умолкла, глядя расширенными глазами мимо, в угол комнаты. Дэвис обернулся.

Томсон стоял в странной позе, навалившись грудью и животом на край стола. Казалось, он был совершенно спокоен, но короткие, судорожные подергивания плеч показывали напряжение всех мышц. Вскоре лицо его стало страшным. Вены на лбу вздулись синими жгутиками, глаза выкатились из орбит. В наступившей тишине слышалось только свистящее, хриплое дыхание и по временам скрип зубов.

Дэвис сделал движение. Эллен вскочила и схватила его за руку.

— Стой… Не подходи к нему!.. Бесполезно…

В этот момент Томсон съехал с края стола и тяжело повалился на пол. Здесь его начали бить судороги. Все тело извивалось в конвульсиях. Мышцы то напрягались до последней степени, то расслаблялись. Умирающий, видимо, старался сказать что-то, пытался кричать. Но едва он раскрывал рот, как снова ему сводило челюсти.

Дэвис и Эллен, взявшись за руки и тяжело дыша, стояли посреди комнаты. Эллен тихо произнесла сквозь сжатые зубы:

— Змея… Змеиный яд…

— Где змея?

Эллен протянула Дэвису правую руку.

— Здесь, в перчатке. Трубочка с ядом. Осторожно…

Дэвис понял. Не обращая внимания на умирающего, он схватил со стола ланцет и, осторожно распоров по шву, снял страшную перчатку с маленькой, почти детской руки. На стороне ладони виднелась подшитая изнутри маленькая трубочка. Наружу торчал тонко оттянутый кончик. Дэвис бросил трубочку на пол и раздавил ногой, а перчатку сунул в карман.

Томсон вытянулся. Его лицо стало почти черным с багровым оттенком, словно оно было наполнено венозной кровью. Он лежал на животе, наклонив голову набок, будто уронил что-то и заглядывал под шкаф.