Большая собака - [44]
«Скорбная отверженная мать. Ещё одна любимая роль в том же амплуа. Королева Лир. Господи, как это всё надоело! За Игоря или за чёрта лысого – уже всё равно, лишь бы отсюда поскорее. – Настя сдерживает желание заорать матери в лицо. Настя устала. Ночь была не из лёгких. Но на этой кухне даже чаю спокойно не попьёшь. – Уж лучше вода из крана в покое, чем мамин правильно заваренный чай с арсеналом варенья под такое вот сопровождение. Но надо сдерживаться. Надо уметь держать себя в руках!»
– Не попросила, мам, ты уж извини. Я и Надьку не просила. Я вообще свадебного платья не хотела, потому что не хотела, да и денег у меня нет. И у самого Игоря не очень. Но Надька заявила, что у неё единственный сын, на свадьбу приедет вся родня, и ей не хочется ударить в грязь лицом. За мой счёт. Что правда, платье она купила за свой счёт. А у тебя, как и у меня, тоже особо денег на платье нет. Так что без обид. Нас обеих не просили помогать выбрать мне свадебное платье.
У мамы пересыхают слёзы, и она со злостью принимается обсуждать новую вкусную тему. «Богема» с её бриллиантами далеко. Уже давно родственники не ездят друг к другу в гости и не собираются каждое лето хоть ненадолго в доме бабушки-шофёра за струганым тяжёлым столом из цельной сосновой доски. Потому что они теперь друг другу не родственники, а иностранцы. Дети выросли. Взрослые постарели. Жизнь сложнее и скучнее посиделок за вечерним иван-чаем под засушенными пучками зверобоя. Но, чтобы стало веселее, всегда можно найти того, кому незаслуженно лучше где-нибудь рядом. Не за границами стран и времён.
– Вот ведь, приехали из глухой деревни с одним чемоданом на двоих. Ни кожи ни рожи, ни высшего образования не было, а живут в сто раз лучше нас. Вот что значит мужик! Одна я себе урода нашла! – Мама присаживается на любимую тему и забывает на время о Насте. Пользуясь тем, что родители в миллионный раз отбивают степ на костях давно похороненной любви и более-менее вменяемых супружеских отношений, она тихонько проскальзывает в свою комнату.
«Почему они не развелись? Ах, ну да. Из-за меня. «У нас же ребёнок!» Жеребёнок. – Настя хихикает про себя. – Но теперь-то чего не разводятся, когда я уже, можно сказать, давно кобыла? Если уже не лошадь…» – грустно додумывает она и быстро засыпает. Потому что три операции за ночь в ургентном[54] оперблоке «травмы» – это гораздо утомительнее любого самого толстого и проворного хера.
У Игоря, кстати, и там не отлично. Вполне симпатично неотличимо, и он даже может постараться, но то ли размер действительно имеет значение, то ли значения не имеет сам Игорь. Но платье, туфли и кольца куплены, и Настя какого-то хера делает в этой украинской деревушке где-то на границе Винницкой и Хмельницкой областей. Что она тут делает? Собирает с бабой Марусей белые грибы. Это конкретно сейчас. А что она вообще тут делает? Знакомится с роднёй? Родня тут мама не горюй, что называется. Совсем не похожа родня Игоря на некогда многочисленную, нынче же большей частью умершую или оказавшуюся за границей с двумя таможенными рейдами – с этой и с той, прежде такой обоюдорусской стороны, Настину семью, полную когда-то аристократов духа, учёных-физиков, филологов и геологов. Семью, где даже шофёр Марбумкомбината пишет картины маслом, а сибирский лесник поёт арию Мефистофеля не хуже Шаляпина.
Папа-инженер – «голодранец» каждый год везёт бабушке-шофёру коробки с маленькими тюбиками цветного масла, которые он покупает «с отпускных» в магазине «Учебные пособия» на улице Карла Маркса, и мама снова и снова ругается с ним, что деньгам есть лучшее применение, например Насте ботинки купить. Насте совсем не нужны ботинки, особенно такие страшные, как стоят на полках в «Детском мире» недалеко от Оперного. Потому что прямого поезда от её города до Казани нет, и они с папой обязательно поедут через Москву. Где дня два погостят в Кунцево, и брат черноморской бабушки обязательно поведёт её в огромный ГУМ или в так же, как и в родном городе называемый, но вовсе не такой «Детский мир», который не так уж и далеко от Большого, где они с ним будут стоять в длиннющей очереди и обязательно купят и красивые ботинки, и даже школьную форму на следующий год, и много всего другого. Брат черноморской бабушки за время длиннющей очереди много раз даёт Насте мелочь на вкусное мороженое.
В Настином городе такого мороженого нет. Нет-нет, там есть другое мороженое, тоже очень вкусное. Например, крем-брюле в кафе на улице Ленина или «Ленинградский» пломбир за двадцать восемь копеек, который Настя всегда покупает, когда ходит за хлебом в булочную на Советской Армии, в ту, что напротив гастронома «Темп». Сперва Настя обязательно идёт в гастроном «Темп», где покупает килограммовый коричневый бумажный пакет сахара. Все, когда идут за хлебом в булочную, всегда заходят в «Темп» и покупают килограммовый коричневый бумажный пакет сахара. Потому что сахар продают по килограмму в одни руки, а его к лету надо накопить немало, этого сахара, – по килограмму в коричневом бумажном пакете. Потому что летом мама «открывает консервную фабрику». Она «крутит» клубнику – «пятиминутку» в литровые бутыли. «Крутит» компот из клубники в трёхлитровые бутыли. Жёлтую черешню «от ацетона», компот из розовой черешни, компот из красной черешни, компот из чёрной черешни. Компот из абрикосов. Варенье из абрикосов. «Пятиминутка» из абрикосов. Компот из вишни. Варенье из вишни, вкусное уже сейчас пенками, которые снимают с вздуваемой большими редкими пузырями поверхности медного таза. Варенье из айвы, которое мама варит во много раз больше, чем клубнику, черешню, вишню и абрикосы. Потому что варенье из айвы у мамы похоже на цукаты с торта, и мама разрешает съедать всё прямо из таза. С чаем. За похвалы. Когда мама варит варенье из айвы, она становится очень добрая. Настя и папа хвалят её за любое варенье, но другим похвалам мама так не радуется. Наверное, потому что варенье из айвы у мамы по-настоящему, по-честному самое хвалебное. Жаль, что она не варит варенье из айвы круглый год. Когда мама варит персиковое варенье, она становится очень злая. Потому что у неё не получается, как у бабушки. А варенье из крыжовника мама уже не варит никогда. Потому что с ним надо «возиться». И всё равно «так» не получится. Мама несколько раз «возилась», и тогда Настя сидела в своей комнате как мышь. Теперь мама даже и не берётся, потому что, чтобы варить такое сложное варенье из крыжовника, надо «быть такой, как мама» – говорит Настина мама о черноморской бабушке.
Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.
Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…
Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой…Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».
От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.