Большая реставрация обеда - [13]

– Он некрофил? – задал я прямой вопрос.

– Нет.

– Он педераст?

– Нет.

– Он автолюбитель?

– Нет.

– А ты кто такой? – тогда поинтересовался я у мужчины, потому что не люблю, когда со мною на «ты» люди, не представляющие – какое я дерьмо на самом деле.

– Я коммерческий директор издательства, – отрекомендовался мужчина. – И зовут меня Густав Шкрета. Сводный брат Йиржи Геллера из Тюрингии, – добавил он. – Знаете холостяцкие пирушки и песни под аккордеон?!

Фрой-ляйн и фра-у, не крутите по-пой!..

Его тут же поддержал второй мужчина и мерзким образом заорал:

Фрой-ляйн и фра-у! Розы и тюльпаны!..

– В молодости, – пояснила дамочка, то и дело сверяясь с иллюстрированным журналом, – Йиржи Геллер играл в музыкальном ансамбле на ударной установке. Однажды, когда в моде были длинные волосы, Йиржи Геллер, гастролируя с ансамблем, попер со сцены бархатный занавес, чтобы сшить из него брюки-клеш – себе и своей подруге…

– Янка, – представилась дама в чулках. – Школьная подруга Йиржи Геллера.

– Уж очень молодо выглядите для тех незапамятных лет, – придрался я. – И юбка у вас слишком короткая.

Янка одернула юбку и пояснила:

– Я подруга-воспоминание. Как Твигги. А ты старый лицемерный пердун, потому что в годы твоей юности юбки были еще короче.

Да кто же их тогда измерял? Правда, была у нас учительница геометрии, видимо извращенка, которая заставляла девушек чертить на доске мелом. «Выше! – орала она, размахивая указкой, как садомазохист. – Еще выше!» Девушки вставали на цыпочки, тянулись к верхнему краю доски, юбки задирались, и классу видны были трусики. Такими методами эта учительница геометрии боролась за приличную длину юбок.

– Забросив игру на музыкальных инструментах, – поведала дамочка с иллюстрированным журналом, – Йиржи Геллер стал сочинять юмористические рассказы. Однажды его видели в литературном объединении «Паровоз», как молодого писателя-железнодорожника. И дважды – в союзе «Кондитер», как юмориста-пищевика. Но никакое из ранних произведений Йиржи Геллера не было опубликовано, и в первый раз он женился в возрасте двадцати четырех лет…

– Анита, – представилась дама в брючном костюме. – Первая, третья и пятая жена Йиржи Геллера.

«Все ясно, – подумал я. – Алекто, Мегера и Тисифона в одном лице». Но на всякий случай поинтересовался:

– А почему у Йиржи Геллера было столько жен и все эринии?

– Так исторически сложился творческий путь писателя, – пояснил мне коммерческий директор издательства. – Ты будешь и дальше зубоскалить или отнесешься к нашему предложению серьезно?

Ничего серьезнее мартышек, разыскивающих друг у друга блох, я не наблюдал. В жизни. Зато в общепринятой литературе считается, что если методично пережевывать банальные истины – это философия. Особенными любителями повыковыривать насекомых слывут прозаики восточноевропейских стран. От этого процесса они впадают в литературный транс. Лицемерно воспитанные как проводники идей, они замыкают все на себя да на свое особое предназначение. А на самом-то деле их предназначение – веселить почтеннейшую публику, которая заплатила деньги за представление, а не за лекцию о международном положении писателей восточноевропейских стран.

– Ну, и как тебе наш сюжет? – осторожно спросил Густав Шкрета.

– Согласен, – ответил я. – И теперь у вас есть идея! Образ, Писатель и его Подобие. Евангелие об Йиржи Геллере.

С пивом по Праге «Крушовице», «Пльзеньский праздрой», «Велкопоповицкий козел»

Кому: Александру

Тема: «А не испить ли нам кофейку?» – спросила баронесса.

Сообщение:

Как только я вернулся домой и распаковал чемоданы, один известный глянцевый журнал заказал мне эссе на тему «Простаки за границей». Я предложил им рассказ про древние Помпеи, но они отказались, говоря, что в настоящее время их больше интересует Прага. Потому что для древних Помпей в настоящее время нет солидного рекламодателя. Тогда я порылся в кладовке и обнаружил замшелую рукопись про пиво и Злату Прагу. Стряхнул с нее пыль и отослал в глянцевый журнал. И что ты думаешь?! Взяли и хорошо заплатили! Сейчас пью пиво, закусываю и прикидываю – куда бы еще поместить свою Прагу? Может быть, в новый роман, который теперь называется «Обед в потемках»?! Где наша не пропадала! А рукопись, проданная дважды, только внушает уважение к автору!

Первый закон простокваши гласит: если тебе суждено скиснуть, то тебе не суждено забродить. И если серьезно рассматривать эту кисломолочную мудрость, то можно целую вечность просидеть на кухне, наблюдая за процессом ферментации. А лучше – купить туристическую путевку и укатить в Прагу, чтобы лично освоить процесс «брожения». Поскольку второй закон простокваши утверждает, что интереснее побродить самому, чем слушать, как булькают другие…

Осмелюсь предположить, что вначале Бог создал пиво, черт изобрел кружку, а древние чехи построили Прагу, где все замечательным образом соединилось. То есть, глядя на пражское пивное изобилие, можно с уверенностью сказать: «Бог с нами!» А пересчитывая кружки – выбрать пешеходный маршрут себе по вкусу. Ибо, как сказано в древней пивной молитве: «Все тленно и бренно, и только жажда моя неизменна!»