Большая Полянка. Прогулки по старой Москве - [7]

Здесь впоследствии была открыта знаменитая Народная столовая, в которой ежедневно и бесплатно обедали три сотни человек.

Господа Рябушинские были не чужды человеколюбивых деяний.

Обманный фасад

Жилой дом (Большая Полянка, 3) построен в 1939 году по проекту архитекторов А. Бурова и Б. Блохина.

Эту часть Москвы довольно колоритно описал известный стихотворец Аполлон Григорьев: «Бывали ли вы в Замоскворечье?.. Его не раз изображали сатирически; кто не изображал его так? – Право, только ленивый!.. Но до сих пор никто, даже Островский, не коснулся его поэтических сторон. А эти стороны есть – ну, хоть на первый раз – внешние, наружные. Во-первых, уж то хорошо, что чем дальше идете вы вглубь, тем более Замоскворечье тонет перед вами в зеленых садах; во-вторых, в нем улицы и переулки расходились так свободно, что явным образом они росли, а не делались… Вы, пожалуй, в них заблудитесь, но хорошо заблудитесь…

Я мог бы пойти с вами по правой жиле, и притом пойти по ней в ее праздничную, торжественную минуту, в ясное утро 19 августа, когда чуть что не от самого Кремля движутся огромные массы народа за крестным ходом к Донскому монастырю, и все тротуары полны празднично разрядившимся народонаселением правого Замоскворечья, и воздух дрожит от звона колоколов старых церквей, и все как-то чему-то радуется, чем-то живет, – живет смесью, пожалуй, самых мелочных интересов с интересом крупным ли, нет ли – не знаю, но общим, хоть и смутно, но общественным на минуту. И право, – я ведь неисправимый, закоренелый москвич, – хорошая это минута… Но мы не пойдем с вами по этой жиле, а пойдем по левой, при первом входе в которую вас встречает большой дом итальянской, и хорошей итальянской архитектуры. Долго идем мы по этой жиле, и ничто особенное не поражает вас. Дома как дома, большею частью каменные и хорошие, только явно назначенные для замкнутой семейной жизни, оберегаемой и заборами с гвоздями, и по ночам сторожевыми псами на цепи; от внезапного яростного лая которого-нибудь из них, вскочившего в припадке ревности и усердия на самый забор, вздрогнут ваши нервы. Между каменных домов проскачут как-нибудь и деревянные, маленькие, низенькие, но какие-то запущенные, как-то неприветливо глядящие, как-то сознающие, что они тут не на месте на этой хорошей, широкой и большой улице».

«Большого дома хорошей итальянской архитектуры» больше нет. А дом ведь и впрямь был хорош – выстроен архитектором Василием Баженовым для московского аптекаря Иоганна Вольфа. Правда, по прошествии немногих лет дом перестроил для Ивана Прозоровского другой великий архитектор – Матвей Казаков.

Дом некоторое время служил доходным и менял владельцев. В нем иной раз случались незначительные бытовые происшествия, о которых, тем не менее, писали ушлые газетчики: «30 августа на Полянке в доме Полякова еврей Самуил Раскин, уходя со своим семейством в синагогу, оставил в квартире дочь, двенадцатилетнюю девочку, и велел ей разогреть в керосиновой печке обед. Девочка, исполняя приказание, поставила печку на стол и зажгла в ней фитили, при чем случился такой казус, что печка внезапно вся распаялась, и воспламенившийся керосин разлился по столу, который и загорелся. Испугавшаяся девочка отворила двери квартиры, начала кричать; сбежались жильцы дома, которые и успели починить пожар».

Мораль: уходя в синагогу, не оставляйте дома дочерей – не оберетесь потом казусов.

В тридцатые годы двадцатого века дом сломали, вместо него красуется первая нынешняя достопримечательность – дома №1, 3, 7 и 9. Они так ладно смотрятся вместе, что хочется воспринимать их единым градостроительным комплексом. Хотя построены эти дома не только по проектам разных архитекторов, но и в эпохи тоже разные. Два первых – в советское время (как раз на месте снесенного дома), а последние – до революции.

Очень занимателен дом №3. Выстроен он архитектором Андреем Буровым, и кажется, что облицован этот дом объемными затейливыми плиточками. И только если близко-близко подойдешь к фасаду, то поймешь – плиточка-то нарисованная.

Современники встретили этот дом по-разному. Архитектор Д. Бурдин писал: «Будучи новатором в строительстве и столкнувшись с таким новым материалом, как шлакобетонные блоки, Андрей Константинович старался найти и использовать возможности этого материала. Отсюда родилась идея рисованных квадратов».

А маститый Щусев говорил, что дом как будто сложен из мешков с мукой.

Жильцам, однако, новшество понравилось. Кстати, в этом доме проживал известный мастер по изготовлению стрелкового оружия Ф. Токарев.

Но самый, пожалуй, занятный из этой четверки – дом №9. Прославился он своим странным балкончиком – будто бы к дому пристроен скворечник.

Балкончик действительно пристроен архитектором Михайловым в 1913 году к уже готовому строению. Вышло вполне по-московски, по-замоскворецки.

Напротив же, на месте дома №4 (тоже, кстати, сделанного по проекту архитектора Бурова, но на сей раз без фокусов с рисованными плиточками) некогда возвышалась церковь Косьмы и Дамиана в Кадашах. В этом храме был крещен один из лучших друзей Пушкина Павел Нащокин. По крайней мере, сам Нащокин уверял: «Итак, я родился в Москве, в собственном доме, на Полянке, в приходе Косьмы и Дамиана».