Большая кровь. Как СССР победил в войне 1941-1945 гг. - [27]

1 и, практический опыт — Испания, Карельский перешеек... Ему Гн.| командовать корпусом, а не округом), Болдин, Борзилов, Хац-килевич. А что, к примеру, творилось в Киевском округе?

4-й мехкорпус — командующий А.А. Власов;

8-й мехкорпус — командующий Д.И. Рябышев;

9-й мехкорпус — командующий К.К. Рокоссовский;

15-й мехкорпус — командующий И.И. Карпезо;

19-й мехкорпус — командующий Н.В. Фекленко (неудалый первый командующий 57-го ОСК наХалхин-Голе);

22-й мехкорпус — командующий С.М. Кондрусев.

Ни одним механизированным корпусом в Украине не командовал «панцерлидер» (по определению Гудериана) — сплошь ка-иалеристы да пехотинцы. Стоит ли удивляться их печальной судьбе?

Наступление 11-го мехкорпуса Мостовенко в направлении Мсркине завершилось поражением, атаки 6-го мехкорпуса на Гродно — тоже. 6-й кавкорпус Никитина после безуспешных попыток содействовать порыву Болдина и Хацкилевича был рассеян немецкой авиацией и не смел высунуть нос из лесу.

О том, как конкретно развивались действия советских мех-корпусов под Гродно, советская историография предпочитает умалчивать. Между тем в эфир понеслись панические доклады командиров танковых подразделений, ответом на которые стала раздраженная отповедь штаба Западного фронта следующего содержания:

«Немедля активизируйте действия, не паникуйте, а управляйте. Надо бить врага организованно, а не бежать без управления... Почему вы не даете задачу на атаку мехкорпусов?» (Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война, с. 104).

На основании цитированного документа некоторые историки делают вывод о том, что контрударов корпусов (в частности

6-го МК) не было в помине. Это не так. Когда в документе говорится «почему мехкорпус не наступает, кто виноват... почему не даете задачу на атаку мехкорпусов...» это следует понимать так: «Почему до сих пор нет результатов?» Таков типичный советский приемчик — если нет результатов, значит, вы ни хрена не делаете! Позже на основании другого конкретного документа я покажу, что 6-й МК очень даже наступал.

Павлов прекрасно видел (в общих чертах, по крайней мере) угрозу белостокской группе с флангов: помимо выхода 9-й полевой армии немцев в район Гродно с севера, южнее части 4-й полевой армии рвались через Нарев к Белостоку и Волковыску. 13-й советский мехкорпус на реке Нурец, так же как и 11-й МК Мостовенко, не смог преодолеть противотанковую оборону немецкой пехоты. А контрудар 14-го мехкорпуса Оборина и 28-го стрелкового корпуса Попова в полосе 4-й армии Коробкова, начавшийся в 6 утра 23 июня, закончился катастрофой: от огня противотанковой артиллерии немцев одна только 30-я ТД потеряла около 60 танков из 130. После атаки танков Гудериана 14-й мехкорпус, по сути дела, прекратил свое существование как серьезная боевая сила.

Но о проблемах Коробкова и о прорыве Гудериана в первый же день на 40—60 км вглубь Павлов не ведал (он полагал, что 4-я армия прочно удерживает свой фронт). Проблемы же 10-й армии на реке Нарев ему были известны, именно потому он первоначально и перенацелил КМГ Болдина южнее (под влиянием панических докладов о прорыве в полосе 5-го стрелкового корпуса немецких танков). Но разве это была ошибка Павлова? Скажите, как он должен был реагировать на подобные донесения?

К моменту появления директивы № 3 наркома обороны Тимошенко обстановка под Гродно ухудшилась настолько, что ввод в бой КМГ Болдина для ликвидации вражеского прорыва стал делом решенным — Млава и Пултуск отпали сами собой. А поскольку 11-й МК Мостовенко уже действовал на Гродненском направлении, Павлов вполне логично, хотя и несколько механически включил его в состав группы Болдина под общим командованием последнего — совершенно справедливое решение в плане централизации боевых действий указанных частей. Иное дело, что Болдин и Мостовенко так и не смогли объединить своих усилий, но ведь это не признак глупости Павлова.

Напрасно стараются историки, рассказывая басни о том, будто бы действия 11-го мехкорпуса и КМ Г был и направлены исключительно в интересах Северо-Западного фронта Ф.И. Кузнецова и с самого начала якобы нацеливалисьтолько натылы 3-й танковой группы Гота (к ночи 22/23.06.1941 года советское командование еще никакого понятия не имело о том, кто конкретно рвет войска Северо-Западного фронта в клочья, равно и то, что Гот уже в районе Алитуса).

У Марка Солонина вообще выходит, что Мостовенко и Болдин под Гродно воевали с 3-й танковой группой, 9-я полевая армия у него в «22 июня» фигурирует один раз (надо полагать, чисто случайно) в уже упоминавшемся выше докладе «о разбитых и не представляющих никакой боевой мощи соединениях противника».

На момент издания приказа об ударе под Гродно, этот город прежде всего и интересовал Павлова (в смысле безопасности и устойчивости своего правого фланга). Он творчески, в духе развивающихся событий, переработал директиву Тимошенко об ударе на Сувалки, рассуждая при этом примерно так: «Сперва надо вытеснить немцев из района Гродно, а уж там и до Сувалок очередь дойдет».

Но отчего же наступление Мостовенко и Болдина завершилось сокрушительным поражением? Многие авторы справедливо отмечают, что в данном случае советские танки увязли в вязкой обороне немецкой пехоты. Вот только не удосужились они разъяснить, отчего для немецких танковых групп советская пехота превращалась в масло под горячим ножом, тогда как немецкая пехота для советских танков становилась непроходимым месивом? Занятно все это выглядит на картах боевых действий — хлипкие «скобки» немецких пехотныхдивизий, на них несутся грозные жирные стрелы советских танковых корпусов, вот они сталкиваются — и ах: хлипкие синие «скобки» двигаются дальше, а грозные жирные красные стрелы растворяются. Что случилось?